Согласие без возраста согласия

Отправлено admin от

перевод с английского, оригинал

"Если и когда мы придём к этому - наибольшим препятствием, с которым нам придётся столкнуться, является то, как мы будем юридически определять, что есть добровольные отношения и что ими не является? Как мы будем определять, есть ли в отношениях злоупотребления? Как мы сможем выявить ситуации, при которых ребёнка с помощью угроз или других видов давления заставили сказать, что он дал согласие? Взрослые могут легко манипулировать детьми и такие случаи трудно выявить"

Данный фрагмент взят из комментария, оставленного одним из читателей моей статьи "могут ли педосексуалы выступать за права детей?".

Отвечая на этот комментарий, мне вскоре стало ясно, что для полноценного рассмотрения поднятых вопросов требуется куда больший объём времени, места и усилий, чем просто для написания ответа. И, честно говоря, я никогда не испытывал особого оптимизма по поводу перспективы для детей и педосексуалов когда-нибудь испытать большую потребность в продумывании всех тонкостей функционирования общества без возраста согласия. Поэтому, с ощутимым содроганием, я вновь обратился к клавиатуре.

(Большая часть этой статьи будет состоять из резюме предложений организации PIE, изложенных в главе "К более осмысленным законам" книги Тома О'Кэрролла "Педофилия: радикальный взгляд". Читателям, желающим изучить эти вопросы глубже, следует прочесть эту главу, поскольку там представлено гораздо более подробное и точное рассмотрение, чем я могу дать здесь.)

На вашем месте я бы не начинал свой путь отсюда

Есть одна шутка, согласно которой турист, путешествующий по Ирландии на автомобиле, останавливает свою машину и спрашивает местного жителя как доехать до Дублина. Маршрут, по которому можно доехать до Дублина, совсем не прост, и после нескольких неудачных попыток объяснить его ирландец сказал: "Сэр, если бы я ехал в Дублин, я вообще на начинал бы свой путь отсюда".

Эта шутка демонстрирует большое препятствие к ясному мышлению по данному вопросу: трудно размышлять об отмене возраста согласия в каком-либо другом контексте, помимо того, в которым мы сейчас находимся - развитые западные общества. Наша текущая, и скорее всего, долгосрочная задача состоит не в том, чтобы отменить возраст согласия, а прийти к обществу, в котором такая отмена была бы возможна. Нам ещё предстоит достичь подходящей стартовой позиции.

Также само собой разумеется, что такое общество желательно лишь в том случае, если оно также в целом улучшит условия жизни детей, взрослых и состояние окружающей среды. Я уже рассуждал о сущности таких обществ в статье "об этиологии педофобии" и не буду повторять приведённые там соображения за исключением того, что общества, основанные на общинной системе, в целом больше принимают детскую сексуальность, чем общества, основанные на нуклеарной семье. Я думаю, что принятие детской сексуальности возможно, если произойдёт переход к "зелёному" и устойчивому (в плане производства, потребления и т.п.) обществу, при котором мы сможем справиться с глобальным потеплением и другими опасностями, исходящими от окружающей среды.

История и антропология являются великолепными ресурсами для ещё больших открытий в области сути и функционирования обществ, принимающих детскую сексуальность и близкие отношения детей со взрослыми. Для терпеливого и настойчивого исследователя такие ресурсы как Growing Up Sexually являются просто сокровищницей. Мы можем многое почерпнуть из культур с отличающимися от нашей концепциями семьи и детства и многие проблемы, кажущиеся непреодолимыми в развитых западных обществах, исчезают при изменении социального контекста.

Возможно в обществе, становящемся всё более открытым к проявлениям детской сексуальности, законы о возрасте согласия постепенно исчезнут, сначала будучи нарушаемы чаще, чем соблюдаемы, потом они будут игнорироваться, и, в конечном счёте, будут отменены. Вероятно, что суд по делам детей - центральный элемент в описанных ниже предложениях организации PIE - будет нужен только в течение переходного периода. Когда дети получат доступ к навыкам, опыту и знаниям, необходимым для сексуальной автономии и контроля над своей сексуальной жизнью, необходимость в нём отпадёт.

Как нынешняя система подводит детей

Я подробно рассматриваю этот вопрос в разделе "Лучшая защита детей от сексуальных злоупотреблений" статьи есколько аргументов для лучшего мира".

Я не буду дублировать здесь этот раздел, поскольку настоящая статья и так становится слишком длинной. Скажу лишь, что в нынешней системе всем детям, вступившим в интимные отношения со взрослым, сколь добровольными и мягкими эти отношения ни были, приходится проходить через враждебную и инквизиторскую юридическую процедуру после того, как отношения были раскрыты. По предложениям организации PIE только те случаи, в которых имело место нарушение согласия, принуждение, жестокость и т.п., будут подлежать расследованию как уголовные преступления.

Это означает, что поскольку большинство детско-взрослых интимных отношений добровольны, будет огромное снижение количества детей, подвергающихся травмам от таких расследований.

Предложения организации PIE

Насколько я понимаю, предложения организации PIE являются единственной продуманной юридической системой, в которой возраст согласия отсутствует. Эти предложения были разработаны Кейтом Хоузом в начале 70х. Представляя собой подробную и продуманную модель, они, тем не менее, тесно завязаны на одну конкретную юридическую систему (Великобритании) того времени. Чем считать их неким фиксированным набором положений, я думаю, будет лучше использовать их в качестве стартовой площадки для дискуссий и споров. Да и из публикаций Тома О'Кэрролла выходит, что он сам отошёл от этих предложений в одной или двух важных областях.

(В дальнейшем цитаты из текста доклада по возрасту согласия, подготовленного организацией PIE для комитета по пересмотру уголовного законодательства министерства внутренних дел Великобритации, будут снабжаться пометкой "PIE". Все остальные цитаты являются словами Тома О'Кэрролла.)

Предложения отменяют возраст согласия. Допустимость и/или легальность сексуальных отношений предлагается определять не в зависимости от возраста участников, а в зависимости от качества согласия, даваемого младшим участником.

Случаи явно недобровольных отношений, где присутствует насилие, манипулирование или нарушение наложенного судом по делам детей запрета будут рассматриваться как уголовное преступление обычным судом.

Дела, в которых отсутствуют признаки преступления, будут рассматриваться в особом суде по делам детей по административному, а не уголовному законодательству.

Если суд по делам детей имеет основание считать, что взрослый совершил преступление, дело передаётся в обычный суд и рассматривается по уголовному законодательству.

Обращение в суд по делам детей может исходить от:

"родителя, опекуна или другого человека, ответственного за уход и благополучие ребёнка или любого другого человека, считающего сексуальные отношения недобровольными; или [он считает, что] эти отношения привели к клинически демонстрируемому физическому иди психическому вреду или страданиям; или [он считает, что] отношения включали в себя уговоры, наркотики или алкоголь для обеспечения соблазнения или сотрудничества ребёнка..."
(PIE)

Как только было сделано обращение, местные органы власти отвечают за наложение запрета на отношения. Если бы родитель или опекун отвечал за наложение запрета, возможные финансовые затраты могли бы помешать подаче обращений. Это также могло бы быть фильтром, предотвращающим перегрузку системы беспочвенными обращениями.

Суд по делам детей может наложить старшему участнику запрет на отношения с младшим, если он устанавливает, что ребёнок не имеет возможности сообщить своё согласие (как в случае с детьми до 4 лет или с некоторыми более старшими по возрасту, имеющими особенности развития), если ребёнок не хочет продолжения отношений и/или эти отношения не в лучших интересах ребёнка.

Детям не нужно будет участвовать в судебных заседаниях (может также использоваться видеозапись). Также они не подразумевают противостояние сторон - целью слушаний не будет

"установление без обоснованных сомнений, какие события происходили в прошлом"
(Том О'Кэрролл)

и также не нужно будет доказывать, имели место сексуальные отношения или нет.

"Если младший участник выглядит хоть немного боящимся или сомневающимся в том, должны ли отношения продолжаться, сексуальные или несексуальные, или оказалось, что он не может объяснить взрослым свои чувства, суд по делам детей будет вправе наложить запрет на продолжение отношений"
(Том О'Кэрролл)

Доказательства могут быть собраны детским представителем, который проведёт с ребёнком собеседование в его доме. Этот человек будет представлять ребёнка в суде по делам детей.

Предлагаются три возрастные группы согласно способностям детей различных возрастов сообщить о своём согласии детскому представителю или суду по делам детей:

  • Дети в возрасте от 0 до 3 лет считаются неспособными сообщить своё согласие на сексуальные отношения суду по делам детей или детскому представителю (хотя это не значит, что они не могут дать согласие как таковое). В таких случаях запрет старшему участнику на контакты с младшим будет налагаться автоматически. Однако для родителя или другого человека также будет вариант не направлять жалобу, если у них нет оснований полагать отношения недобровольными.
  • Дети в возрасте от 4 до 9 лет считаются обладающими переменной способностью сообщать о согласии. Суд по делам детей не налагает запрета на отношения в тех случаях, когда суду очевидно, что ребёнок согласен на отношения, получает от них благо и желает их продолжения.
    Если преступные сексуальные взаимодействия отсутствуют, но есть ощущение, что ребёнок не может сообщить о своём согласии, на отношения налагается запрет подобно отношениям с ребёнком до 4 лет.
  • Дети от 10 до 17 лет (В Великобритании гражданин с 10 лет может нести уголовную ответственность) считаются полностью способными сообщить своё согласие. Ограничения на взаимные и безвредные отношения со взрослыми должны быть минимальными.

Требуется также отдельная система, позволяющая обеспечить, чтобы сексуальные отношения между близкими по возрасту детьми не были под угрозой наложения запрета (кроме случаев, когда подозревается совершение преступления).

Для этого вводятся три перекрывающиеся возрастные группы (0-9, 7-13, 10-17).

В случае [добровольных] сексуальных отношений между детьми одной возрастной группы запреты не налагаются.

Например, ребёнок в возрасте 4 лет может свободно вступать в сексуальные отношения с детьми от 0 до 9 лет, ребёнок 8 лет - с детьми от 0 до 13 лет, ребёнок 12 лет - с детьми от 7 до 17 лет, 14 - летний подросток только с 10-17 летними.

Следует отметить, что отношения вне своей возрастной группы вполне допустимы, но по ним может быть сделано обращение в суд по делам детей, если ответственный взрослый имеет основания считать, что отношения не соответствуют лучшим интересам младшего по возрасту ребёнка.

Том О'Кэрролл указывает на недостаток этих предложений, состоящий в том, что они не различают различные виды сексуальных взаимодействий: 5-летняя девочка может дать согласие на мастурбацию со взрослым, но может ли она дать согласие на половой акт, если она никогда раньше не участвовала в нём? Очевидно, что это приведёт к сильным болезненным ощущениям, возможно к физическим повреждениям и психотравме.

Скорее всего это главный страх, охватывающий людей, когда они думают, что ребёнок недостаточно зрелый, чтобы понимать что он делает. Ребёнок в этом случае не осведомлён о последствиях проникновения. Её согласие не будет информированным о ключевом аспекте действия, в котором она собирается принять участие.

По этой причине её согласие не будет считаться действительным и взрослый будет считаться виновным в безответственном поведении и принуждению к сексу, что будет рассматриваться в рамках уголовного законодательства.

Но даже этого не достаточно - мы можем посадить мужчину в тюрьму за его эгоистичный и безответственный поступок, но это не отменит страданий ребёнка. Это проблема, исходящая от ретроспективного характера предложений организации PIE.

Том О'Кэрролл предлагает, что необходимо ввести возраст согласия на половой акт между взрослым и ребёнком и предлагает установить его в районе возраста 12 лет. При этом учитывается следующее:

"примерно 95% неагрессивных сексуальных взаимодействий взослых с детьми до 12 лет не включают в себя проникновение"
(Том О'Кэрролл - статистика взята из работы Paul Gebhard et al., Sex Offenders: An Analysis of Types, Harper-Hoeber, New York, 1965.)"

 

Одним из ключевых элементов предложений PIE является то, что они впервые дают ребёнку право голоса в своей сексуальной судьбе. Последствия будут освобождающими не столько для педосексуалов, сколько для детей. Именно взгляды ребёнка - экономически и социально слабейшего участника отношений - будут определяющими для наложения на взрослого участника запрета на отношения с этим ребёнком. Ни местные власти. Ни полиция. Ни какой-либо другой человек, подавший жалобу. И конечно, не старший участник отношений (педосексуал или другой ребёнок). И даже не родители, потому что, хотя я согласен, что большинство родителей любящие и заботливые и их взгляды должны очень серьёзно учитываться, не стоит забывать, что не все родители такие, как должны быть. Предложения организации PIE не дадут карт-бланш любому взрослому использовать ребёнка. Уголовное законодательство будет всё так же применяться против очевидных преступлений и у ребёнка будут все возможности и поддержка в разрыве неудовлетворительных и эксплуатирующих его отношений. И также здесь не будет место "большому брату", который знает лучше. Ни органам власти, ни родителям не будет позволено узурпировать новоприобретённое право ребёнка на управление своим телом".
(Том О'Кэрролл)

 

Заключение

Давайте вернёмся к вопросам в начале этой статьи и посмотрим, как предложения организации PIE позволят разрешить их:

"Если и когда мы придём к этому - наибольшим препятствием, с которым нам придётся столкнуться, является то, как мы будем юридически определять, что есть добровольные отношения и что ими не является?"

Ответ по сути сводится к "спросите ребёнка".

Если ребёнок в состоянии сообщить своё согласие, он решает, будут ли отношения продолжаться.

Спрашивать у него это будет квалифицированный детский представитель. Другие взрослые в этом участвовать не будут. В этой ситуации отсутствует противостояние - взрослый участник не имеет права влиять на решение суда по делам детей в той части, были ли отношения добровольными или нет. Будет учитываться только мнение ребёнка, его желания и наилучшие интересы. Не будет необходимости проверять соответствие согласия ребёнка юридическим стандартам (хотя если стало очевидно, что взрослый мог совершить действия против согласия ребёнка, данное дело становится темой уголовного расследования).

Если суд по делам детей устанавливает, что ребёнок не имеет возможности сообщать согласие (он слишком мал или имеет особенности развития), то взрослому выносится запрет на продолжение отношений или накладываются условия на продолжение отношений в дальнейшем.

Как мы будем определять, есть ли в отношениях злоупотребления? Как мы сможем выявить ситуации, при которых ребёнка с помощью угроз или других видов давления заставили сказать, что он дал согласие?

Ни один закон не может полностью устранить отношения, в которых присутствует злоупотребления.

В отношении предложений PIE эти вопросы на самом деле относятся к тому, насколько суд по делам детей сможет отличать обычные случаи (где его задача состоит в установлении желания ребёнка и его способности сообщить согласие) от тех, где могло произойти преступление.

Текущая система терпит неудачу, рассматривая все близкие отношения между детьми и взрослыми как "злоупотребление", включая добровольные и заботливые взаимодействия, что может создать впечатление о присутствии злоупотреблений в большинстве детско-взрослых близких отношений, в то время как есть основания считать, что злоупотребления присутствуют лишь в небольшой доле этих отношений. Сейчас тем, кто расследует "сексуальное злоупотребление детьми", приходится заниматься делами начиная от случаев, когда любимый дядя пощекотал племянницу по попе, и вплоть до сексуально-мотивированных убийств. Я не обладаю большим знанием этой сферы, но думаю, что отделение добровольных отношений от насильственных поможет внести ясность.

Прав ли я в том, что истинное насилие оставляет следы - физические, психологические, поведенческие - которые добровольные тёплые отношения не оставляют? Отсутствие необходимости справляться с огромной нагрузкой из добровольных отношений высвободит ресурсы и время следователей, чтобы сосредоточиться на настоящем насилии (вообразите если бы секс между взрослыми людьми оказался под запретом. В этих условиях участились бы случаи изнасилования и эксплуатации, поскольку любые сексуальные контакты были бы чреваты последствиями, стали бы скрытными и связанными с преступной деятельностью. В этих условиях случаи изнасилования и эксплуатации стало бы сложнее выявить, потому что они затеряются среди массы добровольных, но всё равно противозаконных отношений, которые пришлось бы расследовать полиции и рассматривать судам).

Но открытость системы или общественного института может быть эффективна в минимизации нежелательных отношений. И предоставление наибольшей власти в отношениях младшему участнику в сочетании с позитивным и наделяющим возможностями процессом обучения сделает детей менее уязвимыми к принуждению и манипулированию. Дети, осведомлённые о своей способности давать, отзывать или отказывать в согласии, и обладающие знаниями о сексуальных отношениях будут не столь уязвимы, как ребёнок, не имеющий соответствующих знаний и не осведомлённый о своей способности дать согласие.

Но прежде всего система судов по делам детей позволит детям получить защиту от нежелательного внимания ещё до того, как оно станет преступным. Ребёнку не нужно доказывать в суде по делам детей, что отношения являются недобровольными, для запрета взрослому на участие в них. Ребёнку достаточно захотеть, чтобы взрослый оставил его в покое.


Комментарий к оригиналу статьи (с сокращениями)

Есть одна вещь, которую я хочу отметить в связи с обсуждением общества, принимающего детско-взрослые близкие отношения. Я так понимаю, что PIE прилагала определённые усилия для координации диалога с зарождающимися в 1970х годах движениями за права молодёжи, но на основании фрагментов из предложений PIE складывается впечатление, как будто организация по большей части обсуждала альтернативу законам о возрасте согласия в контексте системы развитых западных стран, не охватывающую освобождение молодёжи в целом.

Я думаю, что в дискуссии об этичной и полностью демократической альтернативе законам о возрасте согласия, отход от темы освобождения молодёжи в целом является проблемой, ведущей ко множеству остающихся без ответа вопросов, на которые по большей части могли бы быть получены ответы и которые вызывали бы куда меньшую озабоченность, если бы полная гегемония взрослых перестала быть нормальным положением дел также и за рамками сферы выбора сексуальных партнёров. Предполагаемое общество, которое открыто к детской сексуальности и толерантно относится (если не полностью принимает) добровольные разновозрастные близкие отношения, но в то же время даёт детям совсем немного прав и возможностей помимо этой одной сферы взаимодействия со взрослыми, будет вынуждено преодолевать гораздо больше проблем, чем общество, предоставившее полные права тем молодым людям, которые попросят об этом и продемонстрируют достаточно интеллектуальных способностей, чтобы выразить свой интерес в таком освобождении, в каком бы юном возрасте они не находились.

Одной из причин, по которой на большинстве форумов и блогов педосексуалов полный спектр прав молодёжи обычно не обсуждается, является то, что эти вопросы могут считаться не соответствующими теме данного форума, блога и т.п.. Но так ли это? Если мы хотим создать более свободное и открытое общество, не испытывающее потребности прибегать к крайним "защитным" и драконовским мерам по обеспечению "безопасности" детей и младших подростков, то я думаю, что оно должно серьёзно обсуждаться в сообществах педосексуалов без навешивания ярлыка несоответствия теме. Речь должна идти о таком устройстве, при котором детям предоставлен полный доступ к знаниям и информации, позволяющий получить хорошее понимание, а также возможность непосредственного участия в управлении и формулировании правил и важных решений самого общества.

Что касается дискуссии об экономике, которая была у нас в связи с этой темой: какая бы ни была экономическая основа общества в каждый конкретный момент времени, молодёжи должно быть разрешено участвовать в ней. Неважно какие экономические условия будут существовать, когда освобождение молодёжи будет достигнуто, юным нужно право участвовать в этой системе, в противном случае они будут страдать от экономической зависимости от взрослых и будут брошены на произвол общественных институтов, состоящих исключительно из взрослых, без разницы сколь объективными по нашему мнению будут эти учреждения (суд по делам детей и т.п.).

Наибольшая объективность может быть достигнута (1) общинным судом или судом по делами детей, состоящим из получивших все права молодых людей, а также взрослых, (2) экономическими институтами, в которых работают как взрослые, так и юные работники на основании их собственных навыков и (3) системой, в чьих наиболее важных институтах (система образования, парламент) помимо представителей-взрослых есть и немало представителей из молодёжи. В предложениях организации PIE я не встречал ни упоминаний, ни намёков на это, так что я могу только предполагать, что их концепция суда по делам детей подразумевает его состав исключительно из взрослых.

Все сторонники права выбора должны ознакомиться с принципами освобождения молодёжи и двумя лучшими книгами для этой цели на мой взгляд являются Birthrights Ричарда Фэрсона, Teen 2.0 Роберта Эпштейна и классические труды Джона Холта.

Из-за того, что освобождение молодёжи по большей части исключено из дискуссий, без попыток решения остаётся серьёзная проблема в части места, где дети и подростки подвергаются наибольшему количеству случаев ненадлежащего обращения, а именно в своём собственном доме и под строгой эгидой замкнутой геронтоценричной нуклеарной семьи, ценность которой столь превозносят и не подвергают сомнению сегодня. Когда сторонники права выбора сосредотачивают свои диалоги в основном на поиске решений по предотвращению ненадлежащего обращения в отношениях между детьми и не имеющими над ними власти взрослыми, мы, перенаправляя дискуссию в сторону от наиболее сильного источника детских страданий, в определённой мере начинаем действовать на руку педоборцам, противникам права выбора из числа педосексуалов и других защитников текущего положения дел. Это препятствует нам в оспаривании целесообразности общественных институтов, которые превозносят и наделяют правами взрослых, обладающих наибольшей властью и контролем над детьми, и также это способствует игнорированию свидетельств об огромном подрывном влиянии такой власти на человека. И наконец, это продвигает весьма сомнительную идею о том, что люди, наиболее сильно и искренне любящие других, являются по какой-то причине наименее вероятными источниками недопустимого обращения с ними. Здесь совершенно упускаются из виду мрачные проявления любви, не говоря уже о том, как столь глубоко испытываемые чувства могут подорвать объективность человека к объектам своей искренней любви и что делает любовь и власть двумя очень неудобными и зачастую конфликтующими попутчиками.

Проблема ещё более очевидна в высказываниях некоторых сторонников права выбора, настаивающих, что родители и другие старшие члены семьи должны иметь приоритет в принятии подобных решений в отношении подвластных им детей. Или они заявляют, что взрослые, имеющие сильные чувства к подвластным им детям непременно примут лучшее решение для них, чем любой объективный общественный институт. Я не хочу этим сказать, что сотрудники этих учреждений, как правило, свободны от личных убеждений, точно также подрывающих их объективность в целях принятия такого рода решений. Однако я думаю, что по большей части это происходит в результате отсутствия в таких общинных судах представителей из свободной молодёжи. Это крайне проблемная ситуация, которая может быть сглажена путём внедрения обширной платформы освобождения молодёжи в какую-либо существующую систему и её способностью оказать положительное влияние на объективность этих судов по делам детей.

Когда освобождение молодёжи будет достигнуто, голоса юных всерьёз станут частью в более широких дискуссиях о функционировании общества, включая то, какая экономическая система является лучшей для общества в целом. Предоставление возможности высказаться и наделение молодёжи правами в сфере формулирования правил общества может действительно привести к более общинной семейной жизни, которую предпочитаю я и уважаемый автор этой статьи. Но если этого и не произойдёт, по крайней мере это способно вывести нуклеарную семью на новый уровень, который не столь замкнут и отрезан от местной общины, и также он порождает куда меньше случаев ненадлежащего обращения с детьми и стимулирует куда большее взаимоуважение и сотрудничество между родителями и их потомками, приводя к более мирному и демократическому сожительству под одной крышей.

Комментарии

Статья скомканная, выглядит "надерганной" из слабо связанных отрывков (хотя и не мне на это указывать), да и развернута очень скупо (отсутствует наглядность перспективы предлагаемых изменений).

Но в целом весьма удовлетворительный вариант (но далеко не исчерпывающий) ответа на вопрос: почему люди, казалось бы далекие от проблем педофилов могут быть заинтересованы в прекращении педоистерии и поиска способов легализации педофилии.

Когда я был маленьким, не умел ходить и говорить, как-то раз отец по совету врачей принес мне икру. Сделал бутерброд, и дал есть.
Я весь хлеб выел, а икру есть не стал.
Отец потом рассказывал, что я как будто плюнул ему в душу.

Это к вопросу о неспособности дать согласие.

"детский следователь" поменял на "детский представитель".