Три причины, по которым детская порнография должна быть заново легализована в нынешнем десятилетии

Отправлено admin от

Рик Фальквинге

перевод с английского. оригинал статьи

Автор текста - Рик Фальквинге
Рик Фальквинге - шведский правозащитник, основатель первой в мире Пиратской партии, ныне имеющей своих представителей в Европарламенте. В настоящее время пиратские партии появились более чем в 50 странах мира. Рик ведёт активную деятельность по вопросам информационной политики и гражданских свобод в Европе и по всему миру.
авторский сайт

Ссылки в этой статье могут указывать на содержимое на английском языке

Детская порнография — это скользкая, но в то же время очень важная тема, которая не может и не должна игнорироваться. Эта статья является попыткой призвать к серьёзной дискуссии и объяснить почему хранение детской порнографии должно быть вновь легализовано в течение ближайшего десятилетия и почему вы должны бороться за это.

Аннотация

В этой статье высказывается мнение, что современные законы на тему детской порнографии приводят к противоположному результату, поскольку они защищают совратителей детей вместо привлечения их к ответственности, они криминализируют целое поколение естественно ведущих себя подростков, что отвлекает ценные ресурсы полиции от поимки настоящих преступников и ведут к цензуре и электронному сожжению книг, а также к неприемлемому сопутствующему ущербу ни в чём неповинным семьям. Никто не одобряет сам акт злоупотребления детьми и в этой статье говорится, что нынешние законы приводят прямо к противоположному вместо предотвращения и преследования за подобные действия.

Когда хранение этого вида информации сделали преступлением, те, кто высказались против (меня среди них не было — это событие случилось ещё до начала моей правозащитной деятельности), выдвинули четыре основных возражения:

  • Запрет хранения не будет эффективным, и, возможно, принесёт обратный эффект в деле поимки совратителей.
  • Это повлечёт за собой цензуру без всякой ответственности.
  • Журналисты пожаловались, что эти законы подорвут их устоявшиеся за века свободы.
  • Эксперты в сфере политических наук и конституционного права показали, что запреты на хранение детской порнографии подорвали вековые традиции свободы слова и свободы выражения в том смысле, что определённые круги смогут заставить молчать конкурентов и других подобных противников в бизнесе, совершенно не связанном с ДП.

Теперь по прошествии времени видно, что всё вышесказанное сбылось. Это само по себе плохо, это просто катастрофа. Есть три обширных причины по которым хранение детской порнографии должно быть заново легализовано: запрет мешает ловить совратителей детей, особенно в свете новых технологий; он порождает целое поколение заклеймлённых сексуальных преступников, которые ничего плохого не совершили; это поле битвы за саму свободу слова. Давайте теперь рассмотрим их по отдельности.


1. Запрет мешает поимке/заключению в тюрьму совратителей детей

Это уже сейчас весьма прискорбный факт, но будет ещё хуже с появлением в самом ближайшем будущем новой технологии. Вы знаете о Google Glass (очки от Google)? Это прототип нового мобильного телефона в форме очков.

На самом деле мы наблюдаем как наши мобильные телефоны превращаются в устройства, выглядящие подобно обычным очкам и позволяющие делиться тем, что мы видим, в реальном времени, в прямом эфире. Это огромный шаг по сравнению с публикаций фотографий в фейсбуке - мы можем наблюдать как фотографии, всегда показывающие события прошлого, превращаются в передачу и хранение изображений в реальном времени. Это такое же масштабное изменение как первые проведённые телекомпанией CNN прямые репортажи с войны в Персидском заливе: «Ночное небо над Багдадом освещается трассирующими патронами...»

Google Glass
Сергей Брин опробует Google Glass - прототип мобильного телефона следующего поколения, который записывает и передаёт всё, что вы видите.

Это изменение обещает быть гораздо значительнее, чем когда мы перешли от обычных телефонов с кнопками к устройствам с сенсорными экранами, ведь теперь средства связи можно будет носить на себе и они просто сольются с нашими органами чувств.

Представьте ситуацию лет через десять вперёд, когда вы прогуливаетесь по парку. Ваши очки (мобильный телефон) на вас, как и на большинстве других людей. Вы транслируете и записываете то, что видите на улице, также поступают и большинство других, на случай если друг зайдёт на ваш канал и станет болтать с вами об увиденном или чтобы при необходимости иметь подтверждение своим словам. Причина примерно та же по которой люди ставят в машины видеорегистраторы, записывающие всю дорожную обстановку.

И вот, во время чудесной прогулки по парку, вы поворачиваете за угол и к ужасу замечаете эпизод жестокого изнасилования 12-летней девушки.

Бабах! Вы теперь преступник, виновный в съёмке, распространении и хранении детской порнографии. Вы виновны в преступлении, наказание за которое более суровое, чем изнасилование и принуждение подростка, происходящее прямо перед вашими глазами.

Насильник смотрит на вас и хохочет, зная, что вы не можете ничего сделать. Если вы вызовите полицию и предложите свое участие в качестве свидетеля в деле по только что произошедшему изнасилованию, вы потеряете работу, детей и жильё из-за куда худшего преступления, которое только что совершили. Пытаясь в панике удалить все изображения, которые можно было бы использовать как доказательства против насильника, надеясь что никто не успел их скопировать, вы видите другого человека, пришедшего в поле зрения насильника и реагирующего подобно вам.

А лежащая на земле изнасилованная 12-летняя девушка-подросток в беспомощности наблюдает как свидетели отворачиваются и удаляют все доказательства совершённого против неё преступления.

Этот сценарий совсем не из области фантастики, как может показаться. Именно так всё и произойдёт, когда наши мобильные телефоны перейдут на следующий уровень. Движение в этом направлении уже началось и ждать осталось менее 10 лет. (Первый iPhone был представлен в продаже около 5 лет назад. Представьте что будет, когда пройдёт вдвое больше времени.)

[Поправка: некоторые из читателей этой статьи утверждают, что ни один суд не вынесет обвинения в вышеописанном случае, поскольку на записи также видно, что вы подошли случайно. Но хранение детской порнографии является преступлением со строгой ответственностью, как хранение кокаина. Так по крайней мере на всей территории США и в ряде других стран и наступает она как только вы узнаёте, что запрещённый предмет у вас есть. Намерение не имеет значения (лат. mens rea): если вещь у вас есть, не важно по какой причине, вы виновны.]

Это подводит нас к важнейшему вопросу почему изначально у нас появился запрет на детскую порнографию.

Является ли желание поймать насильников и совратителей детей причиной столь строгого преследования за хранение детской порнографии или причина в том, что нам так неудобно от её существования, что мы хотим законодательно вывести её из собственного поля зрения, и к чёрту изнасилованных детей, лишь бы мы сами чувствовали себя комфортно?

Я считаю, что запрет детской порнографии уже препятствует поимке насильников детей, и в ближайшее десятилетие это положение дел станет во много раз хуже. У меня также есть ясное ощущение, что запрет установлен потому, что мы хотим притвориться, что подобные явления не происходят и пытаемся законодательно вывести их из нашего поля зрения, бросая в этом процессе реальных жертв преступления в лапы хищникам. Это недостойно.

Также напрашивается и другой вопрос — почему только документирование сексуальных преступлений против малолетних находится под подобным запретом? Законодатели не имеют возражений против видео, на котором подростку протыкают отвёрткой оба глаза, а затем убивают (внимание: видео по этой ссылке вполне реальное! Перед началом самой сцены идёт описание что будет происходить и вряд ли вы захотите это увидеть). Мы запретили не документирование насилия, не документирование нападения как такового — почему же запрет относится только к сексуальным темам, а не к нанесению вреда здоровью, как это можно услышать от сторонников запрета?

Переходя к теме решения нужно сказать, что данный сценарий и представленная проблема совсем не означает, что все наши законы о детской порнографии должны быть целиком отменены. Необходимые законодательные перемены по идее должны означать, что вы всегда, при любых обстоятельствах, можете записывать и распространять увиденное своими глазами. Что-то вроде закона о защите журналистов, имеющий приоритет надо всеми другими законами. Если тут останется хоть какое-то белое пятно, то люди будут удалять все свидетельства о совершённых против детей преступлениях, чем рисковать работой и семьёй. Не должно быть ни доли неуверенности, никакой тени сомнения. Как побочный эффект, умышленная запись и распространение детской порнографии, снятой от первого лица, также будет легализовано с этими поправками, но это возвращает нас назад к вопросу почему этот запрет изначально был установлен: для того ли чтобы ловить насильников детей или для нас самих, чтобы мы чувствовали себя хорошо, неважно есть ли от него польза детям или нет?
 


2. Законы клеймят целое поколение как секспреступников

С точки зрения наших нынешних законов видео с изображением жёсткого изнасилования 7-летнего ребёнка и другое видео, изображающее добровольную страстную любовь двух 17-летних, являются одним и тем же. Этот положение дел весьма удручающе.

На первом видео показано самое страшное что только можно подумать, одна мысль об этом вызывает дрожь. Второе изображает одно из самых прекрасных событий, которое можно увидеть, наполняющее ваши глаза слезами радости. Почему закон приравнивает одно из самых страшных и одно из самых прекрасных явлений в мире? Очевидно, что они совсем не похожи и никакого отношения друг к другу не имеют. Я ещё вернусь к ответу на этот вопрос.

Но для начала хотелось бы сказать, что я, как и большинство моих друзей, начал смотреть порно в возрасте 10 лет, и мне это нравилось. Я активно искал его и это продолжалось в дальнейшем (равно как и сейчас). Поскольку в 10-летнем возрасте у меня не было доступа в интернет, я предполагаю, что сейчас дети начнут искать эти материалы раньше, возможно вскоре после окончания этапа, на котором проходит презрительное отношение к противоположному полу.

Это естественно.

Давайте посмотрим что является естественным для сегодняшнего подрастающего поколения:

  • Исследование и понимание своего тела, которое проходит этапы взросления, подобно всем предыдущим поколениям людей.
  • Интенсивное общение. Обмен всеми видами информации. Постоянно. В виде текста, голоса, фотографии и видео.
  • Запись на фото/видео всего, что возможно. Включая себя в обнажённом виде. Включая секс. Это точно такое же сохранение мгновений на память, как и любое другое, и они не ограничены 24 кадрами на плёнку, как было в мои молодые годы.

Строго говоря, большинство взрослеющих сегодня людей теряют девственность в результате изнасилования. Я говорю «строго говоря», потому что законодатели переопределили понятие «изнасилование» и теперь оно включает добровольный, по согласию секс между людьми в типичном возрасте начала половой жизни. Подобная юридическая подмена столь же оправдана как приравнять к убийству дружеские объятия, а потом на все лады жаловаться, что количество убийств значительно возросло. Также она порождает множество якобы насильников и секспреступников, от которых не пострадал ни один человек, но которые преступили мораль законодателей. (Строго говоря, это не политика в области информации, но оно связано с тем, о чём будет идти речь далее.)

Мы видим, что современные законы обладают кошмарным и совершенно неприемлемым побочным эффектом, из-за которого целое поколение заклеймлено как секспреступники, чья жизнь может быть покалечена будь они пойманы за этим занятием, и всё под прикрытием защиты малышей доподросткового возраста. В тот же побочный эффект входит совершенно нормальное общение между подростками, способное привести к получению пожизненного клейма производителя детской порнографии (изображающей самого себя).

Подобные расхождения между обоснованием и реальными последствиями закона наблюдаются во многих усилиях по их продвижению. Я называю это агрументацией «убийство и переход на красный свет». Вот пример:

«98% детей в возрасте до 7 лет своими глазами наблюдали убийство или переход на красный свет. Эксперты утверждают, что стать свидетелем убийства и перехода улицы на красный свет может нанести катастрофический вред психике ребёнка. Поэтому нам нужно ужесточить законы за убийство и переход на красный свет.»

Обратите внимание как «или» превращается в последнем предложении в «и», подразумевая, что то и другое должно регулироваться одним законом. Это соединение является умышленным и тем самым делается попытка протащить мелкое преступление или безобидный поступок на закорках какого-либо отвратительного злодеяния.

Чтобы понять такого рода законы, мы обращаемся к древнему латинскому изречению «Сui bono?» (кому выгодно?). Зачастую это показывает скрытую причину для новых законов.

Приведём пример. Если кто-то начинает говорить об «изнасиловании и краже из магазина» и вы узнаёте, что за этими речами стоит сеть супермаркетов, становятся очевидными две вещи: 1) они пытаются ужесточить наказание за кражу из магазина, возможно чтобы вор получал клеймо сексуального преступника и 2) им совершенно всё равно, что использование изнасилования в качестве предлога для продвижения своих интересов выхолащивает само понятие изнасилования и тем самым проявляется неуважение к жертвам этого преступления.

Индустрия защиты авторского права уже давно проделывает аналогичный трюк, разглагольствуя о «контрафакте и пиратстве», пытаясь утверждать, что обменивающиеся музыкой подростки должны быть судимы по тому же законодательству, что и люди, производящие поддельные и опасные для жизни лекарства. Почти все инициативы по обеспечению исполнения закона, вносимые монополией владельцев авторских прав, опираются на предлог борьбы с контрафактом. Взять хотя бы ACTA («Торговое соглашение по предотвращению контрафакта»). Это ещё один вполне осязаемый пример.

Вот откуда мы начинаем прослеживать источник идеи о запрете детской порнографии. Cui bono?

Оказывается, что давление в пользу запрета хранения детской порнографии исходит от христианских фундаменталистов всевозможных мастей, под предлогом защиты детей. В США это почти каждый набожный человек на среднем западе. В Швеции на этом фронте доминирует организация ECPAT, которая прикидывается заботящейся о страдающих детях. Но её корни уходят в фундаменталистскую христианскую организацию ECTWT (где буква E означает «экуменическая») и эти христиане составляют большинство на любом крупном съезде ECPAT. Каждый раз, когда эти фундаменталисты упоминают злоупотребления детьми как повод для введения новых законов, мы вместо этого получаем очередную криминализацию поведения подростков.

Вот где мы соединяем концепцию «кому выгодно» с обманом типа «убийство и переход на красный свет», и когда головоломка складывается, у нас волосы встают дыбом и по телу проходит дрожь:

Заставить неуверенных в себе подростков испытывать чувство вины, страх и стыд в отношении своего тела и естественных желаний, вынудить их с помощью страха подавлять свои инстинкты, даже криминализировать их поведение и калечить судьбы никогда не было лишь побочным эффектом. В этом и состоит сама цель.

В Швеции организация ECPAT протолкнула законы, по которым за хранение собственных изображений, на которых вам меньше 18 лет, наступает уголовная ответственность в виде тюремного заключения. Пусть поднимут руки те, кто считает, то это хоть чем-то оправдано? Что благодаря этому удастся поймать насильников детей?

Раз так, то с чем больше согласуется факт существования этого закона, пролоббированного христианской фундаменталистской организацией ECPAT и делающего преступниками тех, то хранит фотографии с изображением самого себя - с идеей поймать насильников или со сделанным выше ужасающим заключением, что это попытка заставить подростков поддаться страху своего собственного тела?

Использование совращения детей как повод для навязывания своей фундаменталистской религиозной морали неуверенным в себе подросткам является самым низким падением в моих глазах. Эти люди упали в моих глазах ниже плинтуса.

Исправить эту конкретную проблему означает послать к чёрту христианских фундаменталистов из ECPAT и подобных организаций с их надменной, извращённой и догматичной моралью, решительно отстранив их от законотворческого процесса, а законы о детской порнографии ограничить только допубертатными детьми.  Убийство и переход на красный свет не должны описываться одним законодательством, потому что это совсем не одно и то же. Изнасилование 7-летнего ребёнка и добровольный секс между двумя 17-летними не должно охватывать одно и то же законодательство, поскольку эти вещи совершенно различны. Если же нужна чёткая граница, я предлагаю отделить детей от подростков в том самом возрасте — дети это дети, пока они не достигли подросткового возраста. У достаточно многих первый сексуальный контакт происходит в 13 лет. (Этим я не хочу сказать, что порнография с участием 13-летних может или должна продаваться. Коммерческое использование всегда может быть независимо отрегулировано. Я хочу сказать, что подростки не могут и не должны быть заклеймлены как секспреступники за то, что они делают добровольно, с удовольствием и по согласию.)

Если бы эти жалкие христианские фундаменталисты, включая ECPAT, подлинно заботились о детях, они бы приветствовали такое изменение по вышеприведённым причинам. Но предложи им это и увидишь как они будут бороться против любых изменений не на жизнь, а на смерть. Cui bono?

(Я предвижу сомнения некоторых людей в том, что границу следует провести на возрасте 13 лет. В странах, где эта норма сейчас действует, напр. в Испании, никаких проблем не отмечается. И напротив, в странах с границей 18 лет всё множатся и множатся истории исковерканных судеб подростков — жертв закона, а не преступлений. Мне ближе принципы, устанавливаемые на основе доказательств, и для меня они куда предпочтительнее тех, что опираются на мораль. Эффективность границы на возрасте 13 лет подтверждается реальными примерами.)


3. Война за свободу слова выигрывается (или проигрывается) в битве за детскую порнографию

Когда хранение этого вида информации было запрещено, только поколение эпохи интернета заметило, как данное явление возвращает к жизни времена сожжения книг. Для остальной части населения оно касалось «чего-то на компьютере», хотя поколение интернета не проводит разницы между книгой в компьютере и на книжной полке.

Если бы для остальных людей эти законы переформулировали бы как право полиции прийти к ним в дом, обыскать книжные полки, и, если они найдут запрещённую книгу, сжечь её и арестовать владельца — если бы обычные люди поняли, что именно об этом и говорит закон, их объял бы ужас. Но те, кто активно не пользуются компьютерами, не замечают связи.

Пока сохраняется запрет на детскую порнографию, заинтересованные стороны будут использовать эту рану на наших просвещённых традициях свободы информации для заражения через неё своими собственными идеями о том, какая ещё информация, пропаганда или средства коммуникации должны быть запрещены и преследуемы. Мы видели как кто угодно, начиная с индустрии азартных игр и кончая защитниками авторского права, используют детскую порнографию как повод для преследования конкурентов с помощью цензуры, и плевать они хотели на последствия для общества в целом, подобно вышеприведённому примеру с «изнасилованием и кражей в магазине».

(Существует причина, по которой защитники авторского права любят детскую порнографию. В чём она состоит? Она открывает дорогу к цензуре.)

Европейский комиссар Сесилия «Цензилия» Мальмстрём успешно протолкнула общеевропейский режим цензуры под предлогом борьбы с детской порнографией. Другие тоже не зевают, предпринимая попытки использовать и расширить режим цензуры в собственных интересах.

Политики дошли даже до того, что детская порнография не является «легальным выражением» и следовательно не покрывается конституционным правом на свободу выражения, пусть даже в самой конституции никакого особого исключения не делается. Это ставит законодательную систему на волосок от утверждения, что ваше политическое мнение не является «легальным мнением» и, следовательно, не покрывается конституционным правом на свободу слова.

Детская порнография ужасна и отвратительна во всех отношениях и с любой точки зрения1. Но она не опасна для структуры общества. Однако цензура и электронное сожжение книг  действительно опасно.

Свобода слова как целое завоёвывается или утрачивается с восстановлением свободы информации и, в результате, с легализацией хранения детской порнографии. Да, она ужасна, но столь же ужасно и видео подростка, которому отвёрткой протыкают глаза, и это не является причиной для введения режима цензуры. Сейчас на нашем праве говорить свободно открылась кровоточащая рана, в которой вновь и вновь происходит заражение.

Мы должны вылечить эту рану как специалисты в области конституционных прав предупреждали нас, когда впервые запрет на детскую порнографию был установлен. И это требует, чтобы вы и все остальные активисты в области информационных прав и свобод, отбросили клеймо, связанное с этой скользкой темой и выступили за традиции просвещения.

Лишь осмелившись возразить вы захватите многих  врасплох. Они не будут понимать что происходит и у них не будет сценария, по которому действовать. Вам не придётся защищаться от довода, что вы «защищаете педофилов», вы можете сослаться на многих других, кто придерживается той же позиции, например Шведская ассоциация журналистов, требующая отмены запрета на хранение детской порнографии (по вышеприведённой ссылке находится заявление председателя этой организации). Сама профессия журналиста не требует такой позиции из-за желания вредить детям, значит есть что-то другое, что двигает всей ассоциацией репортёров жёстко возражать и требовать отмены данного запрета. Это «что-то другое» является стремление к открытому и прозрачному обществу.

«Шведская ассоциация журналистов занимает чёткую позицию против законов, которые запрещают хранение работ, классифицированных как детская порнография» - сказано в статье по приведённой ссылке.

Вот где происходит битва и именно здесь война может быть выиграна или проиграна.

Если мы проиграем битву за свободу информации, мы проиграем её на запрете хранения детской порнографии и распространяющейся от него заразы, вплоть до того момента, когда открытое общество будет полностью уничтожено. Если мы выиграем, мы выиграем её через снятие запрета на хранение детской порнографии (как и любой другой информации), тем самым исцелив рану. Вот где происходит битва, вот где война за свободу слова и открытое общество выигрывается или проигрывается. Эту рану мы должны исцелить.

Также смотрите следующую статью «Законы о детской порнографии не столь плохи как вы думаете. Они гораздо, гораздо хуже.».

Добавлено: Ларс Халлберг через Google+ написал комментарий к этой статье, представляющей собой прекрасное резюме, поэтому я воспользуюсь правом скопировать её в качестве заключения.

Заснять убийство на видео не запрещено законом.
Также не запрещено хранить фильм об убийстве.
Но убивать людей запрещено.
И также запрещено организовывать убийство с целью съёмки его на видео.
Если вы участвовали в акте убийства и у вас есть видеозапись, она может быть использована как доказательство против вас.


Я не вижу чем предлагаемое Риком отличается от этого, т. е. я не нахожу где он предлагает легализовать совращение детей ради съёмок на камеру. Это хорошо.

В конечном итоге всё просто: одно лишь хранение какой-либо информации, любой информации, не должно быть незаконным ни при каких условиях.


1. Редакция портала "право любить" просит считать это мантрой, которую каждый уважающий себя политик должен прочесть, высказываясь на данную тему. Ничего общего с действительностью эта категоричная оценка не имеет, даже если провести границу в том месте, где предлагает автор статьи.

Комментарии

Блин, ну что такое "жесткое изнасилование", а? Это жесткий троллинг такой, да?

Почему "12-year old" переведено как "девушка-подросток", если дальше она же (неоднократно) называется "ребенком"?

Что за идиотское выражение "ниже плинтуса" (откуда это - от "продвинутой" шпаны?)? Почему яркое, образное, каждому понятное без объяснений выражение lower than earthworms нельзя перевести как ниже земляных червей?

У меня глаза болят, нет сил даже на форум зайти, а тут хоть ложись и умирай от позора.

brutally raped - это какое по-твоему изнасилование?

So, on your lovely stroll in the park, you turn a corner, and to your shock, see a 12-year-old being brutally raped right in front of you.
....
And on the ground, a 12-year old who is being raped watches helplessly as witnesses turn away and delete all evidence of the crime being committed against her.

И где здесь её называют ребёнком?

Вот насильника называют child rapist, но я не вижу оснований, по которым я обязан в этих двух предложениях переводить как "12-летний ребёнок".

По поводу "ниже плинтуса"... ну автор не стесняется в выражениях, посмотри на его фото, он же пират :)
В оргинальном тексте и мат есть...
Так что я не вижу оснований почему я не могу перевести английскую идиому соответствующей ей русской идиомой.

> И где здесь её называют ребёнком?
rape and molestation of a child right taking place ... Далее - см. выше.

P.S. Запомни раз и навсегда: никто, никогда и нигде не называет 12-летних "девушками-подростками". Иногда называют "подростками" (гораздо реже, чем "детьми"), крайне редко (в основном в исторических и каких-то, наверно, "специфически-педофильских" текстах) - "девушками", и совсем никогда - "девушками-подростками". Сложное слово "девушка-подросток" - вообще крайне специфическое и употребляется практически только "специалистами по развитию" (применительно к "юницам", как правило, старше 12 лет).

Это безнадега. Был такой хороший советский фильм о переводчиках ("Осенний марафон", кажется, называется). Мне уже 40 лет, а я до сих пор думал, что такое только в кино бывает.

Если челевек не понимает, что "lower than earthworms" - это не английская идиома (и вообще не идиома), ему вряд ли что объяснишь.

Имхо, спокойное обсуждение перевода на форуме было бы более конструктивно и полезно, чем подобная... эээ... критика.
Я, кстати, отправлял тебе в личку ссылку на критику одного твоего перевода. Жаль, что ты не отреагировал. Но лучше поздно, чем никогда.

Я этот текст сам перевел (вчерне), но сделать окончательный вариант и выложить на форум не смог по упомянутой причине. Ссылку на критику перевода я видел на форуме (хотя не логинился), критика та не обоснованная (в рассматриваемом контексте лучше не переведешь, по моему мнению) и является не критикой на самом деле (во всяком случае со стороны того "борцуна"), а характерными для "борцунов" придирками, намеренными (хотя и "затуманенными") попытками увести разговор от сути обсуждаемой темы и основной мысли текста к бесконечному перебору всех возможных и невозможных вариантов перевода в (умышленном) отрыве от контекста (чем дальше, тем больше они этот отрыв стараются увеличивать, "спорить с самими собой"). Такую "критику" лучше не опровергать, а по возможности (подчеркнуто, но спокойно) игнорировать (если хочешь не игнорировать, то я тебе не учитель ;)

Еще раз прошу простить за глаза и не уговаривать зайти на форум :( Полегчает - обязательно зайду :)

>Если челевек не понимает, что "lower than earthworms" - это не английская идиома (и вообще не идиома), ему вряд ли что объяснишь

Я именно такой человек :)
И благодарен и Вам, и автору этой статьи за ваши переводы.
А в замене специфичных для языка выражений на их аналоги, плохого имхо не вижу (пока не будет предоставлено эмпирических доказательств нанесенного вреда, лол)

Когда говорят, что какие-то люди "(в моих глазах) ниже земляных червей", - это не специфичное для языка выражение, а образное, "до боли" понятное носителю любого языка прямое (почти совсем не переносное), "мясное" сравнение (и очень унизительное, кстати, хотя и, разумеется, заслуженное в данном случае). Мне такое сравнение в английском (как и в русском) языке если и встречалось, то давно и редко (единственный случай, который вспоминается, - сказка о Маугли, оттого это сравнение становится лишь ярче и оригинальнее). Язык (любой) здесь вообще ни при чем. Выражение "ниже плинтуса" аналогом "ниже земляных червей" если и можно назвать, то только с жестокой издевкой (над "переводчиком"), потому что "ниже плинтуса" - это мало того что (сравнительно) "новомодное" (в отличие от "вечных" "земляных червей"), но очень шутливое, комичное выражение (вызывает снисходительную улыбку, веселье, а не презрение). "Ниже плинтуса", в отличие от "ниже земляных червей", не является сравнением. (Всерьез) обидеться на "ниже плинтуса", в отличие от того чтобы обидеться на "земляных червей", может только идиот. Надеюсь, достаточно подробно разжевал. Я наивно полагал, что достаточно того, что в оригинале словосочетание выделено курсивом, чтобы не разжевывать (обсуждаемый переводчик, кстати, ни одно выделение курсивом, встречающееся в оригинале, вообще не отразил, как будто не заметил, а мог бы "тупо" выделить в переводе, и ни у кого не возникло бы вопросов, что за черви имеются в виду). В оригинальном тексте здесь нет намека на какую-либо шутку, он в высшей степени серьезен. То есть вместо перевода получилась даже не пародия, а нечто гораздо хуже пародии (почти полное "аннулирование" текста, смысла).

Мои болящие (до сих пор почему-то надеюсь, что временно) глаза наполняются настоящими, мокрыми слезами. Все бесполезно.

На полном серьезе писать "жёсткое изнасилование" - это даже не кретинизм, это что-то, чему нет названия в человеческом языке, поэтому и критике (человеческой) у меня неоткуда взяться.

Ну, пожалуй, стоит исправить в статье "жёсткое" на "жестокое". (Хотя выражение "жёсткое порно" существует. Но выражения "мягкое изнасилование", действительно, пока не изобрели :).
И всё-таки я не думаю, что для многих читателей (для них-то всё пишется) эти детали имеют большое значение. А вот если бы статьи вообще не было - я бы и не узнал эту новость, одну из самых лучших за последнее время. Даже если бы вместо перевода была ссылка на оригинал - понял бы со значительно бОльшими неточностями, уж не говоря о затраченных усилиях.
lesh, желаю здоровья!!!

Ну в общем сделали из мухи слона)))

Тебя ведь никогда не насиловали? Вот о чем речь. (Меня тоже, кстати, но не об этом речь.) Поэтому же тебе приходит в голову называть изнасилованную 12-летнюю "девушкой-подростком" (даже несмотря на то, что в оригинале ее насильник назван "child rapist", а вся статья вообще - об "изнасиловании детей", а не "подростков", и тем более не "девушек"). Но это не объяснишь (и дело тут вовсе не в переводческих тонкостях).

даже если жертве было 14 лет, всё равно напишут child rapist.

согласно научной классификации 10-13 лет - это младшие подростки, 13-18 - старшие подростки.

эта 12-летняя попалась насильнику в парке, значит она гуляла скорее всего одна. современные 12-летние вполне тянут на понятие "девушка-подросток".

статья про изнасилование детей, да. но ты сам знаешь, что под понятием "дети" зачастую понимают всех не достигших 18 лет. я тоже должен повторять этот бред?

про жёсткое изнасилование... хорошо, если я напишу "грубое изнасилование" - так устроит?

на днях выложу продолжение этой статьи - уж там-то ты оторвёшься по полной)))

Эх, отвечу (глаза не выплакал пока еще)...
Никто "по умолчанию" (ни по-русски, ни по-английски) не называет 12-летних "девушками" или "подростками" (а в оригинале, как мы уже успели заметить, именно "умолчание" в том смысле, что написано "12-year-old" без определяемого существительного, т.е. без слов типа "ребенок", "подросток", "девочка" или "бабушка", потому что в таком контексте любое из этих слов было бы излишним и в английском часто опускается; к тому же "девочка", как ты знаешь, по-английски не отличается от "девушки"). Для того чтобы назвать 12-летнюю "подростком", а тем более "девушкой" (про "девушку-подростка" я даже не говорю, потому что для такого "сложносоставного" и "обстоятельного" перевода - тем более перевода там, где в оригинале предельно краткое "умолчание" - должны быть какие-то совсем уж невообразимые основания, которые здесь и рядом не валялись, "в квадрате"), должно быть либо личное предпочтение автора, либо соответствующий контекст. В контексте данной статьи мысль о научной (или, там, медицинской) классификации может прийти только идиоту. Ничуть не больше оснований думать, что автор статьи обычно (или даже необычно) называл бы 12-летних "девушками", говори он на русском языке (тех - не биологов, не медиков - кто обычно, а не в каких-то специальных редких случаях называет 12-летних "девушками" и "подростками", а не "девочками" и "детьми", днем с огнем не сыщешь; я, по крайней мере в реале, ни одного еще не встречал). А в той ситуации, что описана в статье, многие даже 20-летнюю назвали бы "ребенком", не то что 12-летнюю...
Может быть, так будет понятнее? :(

P.S. Я (лично) "brutal rape" всегда перевожу как "зверское изнасилование" - по аналогии с тем, что "brutal murder" переводится как "зверское убийство" ("brutal murder", как в данный момент себе представляю, иначе никак не правильно будет переводить, потому что "просто жестокое" - "cruel" - "менее хуже", чем "зверское"). "Brutal", между прочим, от "brute" - "зверь", "жестокое животное", так что и с этимологией здесь "всё ОК". "Зверское изнасилование", пожалуй, в некоторых случаях может звучать несколько комично (в отличие от "зверского убийства"), но, мне кажется, не в ткани данной статьи.

P.P.S. Сил нет, поэтому продолжение пока не читал, "оторвусь" позже, Бог даст :)

> статья про изнасилование детей, да. но ты сам знаешь, что под понятием "дети" зачастую понимают всех не достигших 18 лет. я тоже должен повторять этот бред?

Блин, да не "зачастую", а автор статьи (в данном случае) выбрал изнасилование 12-летней в качестве примера (причем единственного, не считая 7-летнего, которого он лишь гораздо позже и только походя упомянул) изнасилования детей, потому что при словах "изнасилование детей" у каждого нормального (и даже ненормального, но, видимо, не каждого) человека возникает образ изнасилования 12-летних +/- (насколько именно +/- - это уже у всех по-разному, наверно).

Блин, вот правда, если бы захотел жестОко поиздеваться, сделать пародию на "педофильский сайт", первое, что сделал бы, - написал бы что-нибудь вроде "жЁсткого изнасилования", чтобы "опустить" педофилов по самое "не могу" (наверно, задолго до этой статьи и до появления этого портала). Хорошо, что я не педофил, но утешения мало от этого. А тут еще Фальквинге представили как кретина, слабоумного какого-то.

Все это прекрасно, конечно. Да толку то.
Вон намедни Астахов опять об уголовке за хранение заговорил.
Аж на целых 2 процента увеличение преступлений против детей
за год заметил. Серьезная причина конечно, бля.
И ведь примут, и последствия будут прямо сказать плачевные.
Для всех уже - без разницы - педофилы, или нет.
Да только всем на это насрать, даже самых продвинутых из
блогосферы куда больше волнует состояние спины "Ботокса"...
Про Сми я вообще молчу.

Интересно, после принятия уголовки за хранение, что он дальше будет предлагать?
Ведь скажет "количество преступлений возросло в туеву хучу раз, надо ужесточать ответственность!".

Что будет дальше - ну, можно помотреть на, так сказать,
более "продвинутый" в этом отношении англо-саксонский мир,
на США и Великобританию в частности. Там тоже, насколько я
помню, начиналось с уголовки за хранение, и кончилось уголовкой
ЗА ПРОСМОТР. Так что, лиха беда начало, как говорится....
Единственное, что может еще хоть как то спасти страну от бед
и безумия, которое, безусловно, начнется, в случае принятия данных
законов, это общая российская неразбериха и бардак, как и
необязательность исполнения самых суровых законов ...

Интересно а куда еще больше сроки??? Только если расстрел применять... или публичная кастрация... а после, опять же расстрел?
Сначала вводят ответственность за какое либо правонарушение, а затем кричат, "о возросшем числе правонарушений с 0 (нуля в год) до 1-2 (в год)", - и в итоге получают 100-200% прирост! А в относительных долях вообще бесконечно большой прирост!!!

Так вот если бы каждый, кто это понимает, не сидел тихонько в своем уголке, надеясь, что пронесет, а разъяснял скажем на разных форумах, в комментариям к новостям, просто в своем блоге, что вообще на самом деле происходит , авось, может и что-то сдвинулось бы.А так, всем в массе своей просто плевать.
Астахов готовит законопроект, по которому начнут сажать ВСЕХ, подкидывая ДП, как у нас принято, как уже давно, кстати, происходит, в случае наркотиков, НО всем плевать.
Блогосфера занята обсуждением таких "важных" новостей, как работа почты и здоровье Самого.
Ну а потом примут закон и тогда дойдет, махаться уже будет поздно...

Дискуссию прекращаем. Для обсуждения качества перевода есть форум. А то уже некропостинг пошёл...

По ящику показали, что Google Glass уже продаётся и с ним не пускают в кинотеатры)

Всё-таки сделаю "некропостинг": вот написано же в оригинале: "the rape and molestation of a child right taking place right in front of you" ("right" два раза - это, наверно, от волнения автора или переводчика со шведского). Но всё равно переводчик на русский упорно оставляет называние упомянутой "child" (хотя нигде по-другому в оригинале она не названа) "девушкой-подростком" (и не менее упорно переводит процитированную фразу как "изнасилование и принуждение подростка", хотя "child" - это ни разу не "подросток", как ни относись к называнию 12-летних "детьми") - из каких-то своих, вероятно, "идеологических", одному ему до конца понятных соображений. 2 с половиной года назад я был в таком шоке, что даже не нашелся, что именно ответить, почему 12-летнюю в переводе данной статьи (и почти во всех остальных случаях) нельзя называть "девушкой-подростком". Теперь с глазами стало чуть лучше - еще раз посмотрел оригинал.

"ЖЁсткое изнасилование", кстати, тоже оставлено (только в одном месте исправлено на "жестОкое").

Вот просто интересно: если Фальквинге на протяжении всей статьи говорит о "насильниках детей" (и о том, что с ними связано) и нигде о "насильниках подростков" или "насильниках девушек", а описываемую им (гипотетическую) 12-летнюю, по мнению здешнего переводчика, "ребенком" не называет (или не назвал бы), то вся эта статья, получается, о каких-то других насильниках? Не о том насильнике, который стоит в центре статьи (и "хохочет")?

Самому-то не смешно?))

А читатель, читая (в переводе) много раз о "насильниках детей", лихорадочно ищет, "где же здесь эти насильники", потому что ни единого примера "насильника ребенка" в переводе нет (корова-переводчица внимательно языком слизала), а про единственную описывемую жертву изнасилования всячески подчеркивается, что "это кто угодно, только не ребенок" (и "девушкой" ее, и "подростком", и "девушкой-подростком" величают, лишь бы не "ребенком" и не "девочкой":) Ну вот с какой радости читатель должен быть телепатом, а?:-( Объясни мне, пожалуйста.

Уважаемым господам переводчикам и не менее уважаемым господам педофилам (а также прочим -филам и -сексуалам, то бишь практически всему населению) будет полезно сравнить переводы одного и того же текста, сделанные разными переводчиками:

http://lj.rossia.org/users/leshsh/9028.html
http://lj.rossia.org/users/leshsh/9383.html

А который из них лучше, решать каждому для себя:)

Самое смешное во всем данном переводе ("смех сквозь слезы" называется) - "протыкают глаза отверткой"))

Ну я не знаю, чего еще можно "протыкать" (хоть отверткой, хоть чем), но не глаза же(((

Угадайте, называется, с одного раза, что можно делать с глазами при помощи отвертки____
Мои глаза плачут и без всякой отвертки, от одного только слова "протыкают" (хотя их никто не протыкает и протыкать, наверно, не собирается). Теперь всегда будут плакать, наверно. От "сделал попытку самоубийства" не плакали, а теперь плачут. Хотя если б мои уши б хоть б слышали б "протыкают глаза" (хоть раз б), то и глаза, может, не плакали б.

Upd.: Во, щас вспомнил: "Не ходи и глаза не отвертывай!"))) А протыкать всё равно нельзя:Р)

Вот читаю этот перевод и "писаю кипятком"% 0_о Зачем "nutjob" перевел как "набожный человек"? 0_0 Ну, допустим, ты не знаешь, как переводится "nutjob" (в словаре посмотреть в лом), но фундаменталисты-то тут при чем? "Набожный человек"="фундаменталист", что ли?)) "Набожный человек" - это просто "богобоязненный человек", человек, тщательно соблюдающий религиозные нормы (заповеди), не напоказ (как правило). Большинство "набожных людей" не занимаются никаким "активизмом" (тем более "фундаментализмом"). "Набожный" - не ругательное слово ни разу (в отличие от "фундаменталиста", которое часто употребляется как ругательное). "Каждый набожный человек = фундаменталист" - это какая-то сюрреалистическая жуть даже для Среднего Запада США, вообще-то известного своей концентрацией фундаменталистов. А чтобы каждый набожный человек на аж целом Среднем Западе США лоббировал уголовную ответственность за "хранение детской порнографии" - это просто праздник какой-то%% "Набожный человек" - характеристика почти ласковая, уважительная. Почти прямо противоположная понятию (и обзывательству) "nutjob")))

Зачем "speech" перевел как "пропаганду" ваще? Я просто фигею. Зачем "speech"-то как "пропаганду"? Уму человеческому непостижимо. "Speech" - слово совершенно нейтральное, как и русское "речь" (обычно и переводится как "речь"). А "пропаганда" в русском (да и не только в русском, а, наверное, в каждом) языке имеет отрицательный оттенок (к ней напрашиваются такие прилагательные, как "лживая", "коварная" и т.п.). Еще Оруэлл говорил, что "пропаганда всегда лжет, даже когда она говорит правду" (за дословность сейчас не ручаюсь). Почти каждый скажет тебе, что "пропаганда и должна быть преследуема" (правда, подразумевать под "пропагандой" каждый будет что-то свое), как минимум что "пропаганду следует разоблачать", но очень мало кто согласится, что "речь должна быть преследуема". Зачем превратил совершенно нейтральную (и необходимую каждому) "речь" в ненавистную (пусть и по-разному) почти каждому "пропаганду"? Какой-то сюрреализм, честное слово.

Upd.: "Свобода слова" по-английски - как раз "freedom of speech". А "свобода пропаганды" (как и "freedom of propaganda") - нету такого понятия. Почему нету? См. выше. Никому просто в голову не придет требовать "свободы пропаганды" (в отличие от "свободы слова"), по вышеуказанным причинам.

Вот это вот твои читатели как должны понимать?: "я предлагаю отделить детей от подростков в том самом возрасте — дети это дети, пока они не достигли подросткового возраста. У достаточно многих первый сексуальный контакт происходит в 13 лет". Какой такой "тот самый" возраст? Откуда читатель, не знающий английского (и шведского) языка, должен понять, что "тот самый" - это 13 лет? Нету такого определения (ни научного, ни юридического, никакого), что "подросток - это тот, кому исполнилось 13 лет". Насколько мне известно, ни в одной стране нету (в том числе и в англоязычных странах не считается, что "adolescent" - это "лицо, достигшее 13-летнего возраста"). Ты даже сам, вон, отказываешься (наотрез?) называть 12-летних иначе как "подростками" (или "девушками"). Русскому слову "подросток" в английском в точности соответствует "adolescent" (в шведском, наверно, есть похожее слово). В слове (и понятии) "adolescent" (как и в слове и понятии "подросток") никакого "календарного возраста" нету. Из чего читатель должен сделать вывод об этом твоем "том самом" возрасте? В английском есть слово "teenager" (в шведском, подозреваю, аналогично, потому что шведский язык является близкородственным английскому языку), которое, таки да, обозначает строго "лицо, достигшее 13-летнего возраста" (и не достигшее 20-летнего), но читателю-то это откуда знать? Наличие такого слова в английском языке обусловлено особенностями образования числительных в английском языке (при помощи суффикса -teen), а в русском-то числительные образуются не совсем так, как в английском, да и слова такого (образованного от числительных) в русском нету. Читатель должен угадать особенности числительных английского языка из того, что слово "teenager" на русский часто переводят как "подросток"? Откуда ему знать, что в оригинале здесь - именно "teenager"? Откуда читатель вообще должен знать о слове "teenager" в английском языке (а не "что-то слышать" о нем)? Что оно образовано от числительных, откуда он должен знать? Что, трудно было дать короткое примечание переводчика (как это сделал я, например)?

С 10 до 13 лет - младший подросток (англ. TWEEN), хотя есть и классификация по которой это доподростковый возраст (preteen)
здесь даже диаграмма есть

Другое дело, называют ли в нашей культуре 10-13 летних подростками. Я подореваю, что в зависимости от того, что выгодно говорящему. Если твою дачу обокрал - то подросток, а если переспал со взрослым - ребёнок.

PS
я редко прошу, то в этот раз попрошу: давай поменьше эмоций. а то уже зашкаливает.

Tween - это, строго говоря, "12+" (twelve+teen), а классификации стадий развития "по годам" каждый может делать, как ему заблагорассудится, потому что развитие человека происходит не "по часам" (не по календарю), у каждого с его собственной скоростью. Все научные классификации, в которых указываются календарные возраста, являются "ориентировочными" (примерными) и зависят от конкретной популяции (географического региона, расы и др.). А кого называют "подростками", а кого "детьми" - это, да, сильно "политизировано" (не в науке, если не говорить о "науке на службе борьбы с педофилией", конечно). Претензии не "с точки зрения науки", а с точки зрения читателя, который не обязан всё знать (в том числе и быть в курсе всех научных и политических споров). Насчет эмоций - не боись, я уже "оторвался" практически полностью:)