Обсуждение

Отправлено admin от

Введение

На настоящий момент наша подборка насчитывает 141 историю длительных отношений и кратковременных контактов. Очевидно, что это количество достаточно условно и, учитывая современное табу на данную тему, настоящее количество добровольных и позитивных отношений и контактов должно быть гораздо больше, чем публикуется.

Иногда слышны голоса критиков, утверждающих, что все эти истории нельзя считать надёжным источником, то есть, что все они в лучшем случае представляют собой безумную попытку небольшой части жертв сексуальных посягательств логически объяснить свои по факту травматичные переживания. Однако это не объясняет тот факт, что о своих приятных воспоминаниях рассказывают люди, очевидно выглядящие вполне довольными своей взрослой жизнью и являющиеся успешными как общественной, так и с личной точки зрения. Я лично связывался с некоторыми из авторов, чьи истории опубликованы здесь, и, исходя из полученных впечатлений, я совершенно не могу представить, что они просто обманывают себя.

Ещё одно куда более возмутительное обвинение состоит в том, что эти истории якобы искусно выдуманы "лживыми педофилами". Сколь удобным бы ни был этот тезис для противников самого явления добровольных близких отношений между взрослыми и детьми, его, безусловно, не стоит рассматривать всерьёз в отношении подавляющего большинства историй.

В противном случае всех этих людей, включая хорошо известных личностей, таких как Кирк Дуглас, стоило бы счесть "лживыми педофилами". Кроме того, с некоторыми из рассказчиков я встречался лично или контактировал с ними с помощью различных средств связи и уверен в их искренности. То же самое справедливо в отношении участников таких отношений, с которыми контактировали объективные, а не предвзятые, исследователи.

В целом, если взять это обвинение в обмане читателей, я так и не смог понять для себя, как настоящий насильник может вообще быть озабочен поиском рациональных аргументов в пользу прав на непредосудительные отношения. Основной интерес этих людей заключается во вступлении в сексуальные отношения с ребёнком и стратегии по сокрытии своих истинных намерений.

Все те, кто в настоящее время предаёт гласности свои "необычные" чувства в отношении детей или подростков, не только очень смелы, но и ясно показывают намерение придерживаться строгих этических принципов.

Противники могут счесть это наивным или психически ненормальным поведением, но умышленное сочинение выдуманных историй о приятных отношениях других людей просто не вписывается в психологический портрет этих личностей. Логическое объяснение своих чувств - это одно, а неприкрытый и умышленный обман - это совсем другое.

Что действительно нуждается в объяснении - так это то, почему многие критики считают возможным разом отбросить все истории, где данный опыт оценивается положительно, при этом никогда не проявляя такого отношения к опыту, оцениваемому негативно. Мне это кажется пристрастным и нечестным, и, следовательно, неразумным. В любом другом контексте бездумное отбрасывание отдельных фактов было бы сочтено догматичным и закоснелым подходом.

Я признаю тот факт, что некоторые истории куда более подробны, чем другие, начиная от анонимного сообщения на интернет-форуме и кончая рассказами, основанными на обширной личной переписке или общении.

Выводы

Однако, с моей точки зрения, все эти истории вместе взятые демонстрируют следующее:

  • между взрослыми и детьми действительно существуют добровольные и безвредные близкие отношения;
  • во многих этих отношениях присутствует дружба, привязанность и взаимная любовь, а сексуальная сторона является лишь одним из многих аспектов искренних и близких отношений (платонические отношения показывают, что сексуальный аспект может вообще отсутствовать); другие аспекты, например, эмоциональная близость и поддержка, игры, культурные мероприятия и стимулирование интеллектуального роста; ни в одной из историй, где описаны интимные отношения, у нас нет оснований считать, что сексуальный аспект подорвал общее качество отношений;
  • что они могут начинаться даже до достижения ребёнком 12-летнего возраста (в трети историй в этой книге на момент начала отношений ребёнку было меньше 12 лет).
    Это своего рода сюрприз для исследователей, которые реально верят, что нежность, сексуальные чувства, влюблённость или любовные отношения до начала полового созревания совершенно отсутствуют. Важно понимать, что половое созревание всего лишь оказывает влияние на эти явления, а не порождает их. Ведь как ещё можно объяснить влюблённость между двумя детьми доподросткового возраста или мастурбацию и сексуальные игры учеников начальной школы и совсем маленьких детей?
    Из этого следует, что возраст ребёнка сам по себе не является хорошим критерием для определения какие отношения должны быть разрешены, а какие нет. Для так называемого "возраста сексуального согласия" нет твёрдого основания.
  • Некоторые отношения продолжаются и после того, как ребёнок вырос, обычно в платонической форме, но иногда и как близкие отношения между взрослыми.
  • Дети, участвующие в таких отношениях могут быть как мальчиками, так и девочками - это подтверждает результаты предыдущих исследований, например тех, что провёл Лихи. Утверждение, что почти все положительно оцениваемые отношения являются отношениями с мальчиками, не соответствует действительности.
  • негативное отношение и вмешательство со стороны общества часто приводят к страданиям младшего участника
  • добровольная и горизонтальная дружба между взрослым и ребёнком вне рамок семьи может оставаться целиком платонической. Лично я считаю, что все виды добровольных отношений, которые возможны между детьми, в принципе также возможны и между взрослым и ребёнком, начиная от близкой дружбы без сексуального влечения и вплоть до любовных отношений с сексуальным аспектом или без него. С этой точки зрения я представляю себе существование континуума отношений от отношений между сверстниками до отношений между взрослыми и детьми.

Это значит, что добровольные близкие отношения со взрослым нужно рассматривать с точки зрения их качеств в каждом конкретном случае, а не на основе пола или возраста ребёнка.

Из приведённых в книге историй не следует, что с этого момента любые отношения должны безусловно приниматься опекунами ребёнка. Из этих случаев мы узнаём, что многие близкие отношения со взрослым или с партнёром с большой разницей в возрасте являются добровольными, по согласию и безобидными, но мы не должны соглашаться на какие-либо отношения до тех пор, пока мы не выяснили, попадают ли они в эту категорию или, наоборот, являют собой эксплуатацию одного участника другим.

Проведение этой границы является одним из краеугольных камней этически ответственной легализации добровольных и безвредных отношений.

Некоторые читатели могут задаться вопросом, почему я не использую статистику для анализа того, сколь часто психологические последствия подобных отношений являются негативными, нейтральными или позитивными. Причину этого легко понять: в этой работе я сосредоточился исключительно на случаях, в которых сами респонденты сообщают об отсутствии какого-либо заметного вреда (сущностного, не исходящего извне).

Кстати, статистический анализ или мета-анализы не могут быть использованы для демонстрации (весьма вероятного) факта, что существуют безвредные и добровольные отношения, это можно показать только в рамках истории конкретных отношений.

В этом сборнике не ставится задача исследовать, являются ли отдельные случаи предполагаемых "злоупотреблений" на самом деле безвредными, и, будь оно так, какой процент их попадает в эту категорию. Здесь лишь показывается, что добровольные отношения без неотъемлемых негативных последствий существуют.

Другими словами, эта работа не опирается на крайне размытые и широко распространённые понятия "сексуальное посягательство" или "педофилия", она охватывает именно случаи отношений и кратковременных контактов, с точки зрения ребёнка считающиеся добровольными.

Поэтому такие вопросы как "Правда ли, что мальчики и дети старшего возраста менее подвержены психологической травме, чем девочки и дети младшего возраста?" здесь просто не применимы. Существование приятных воспоминаний об отношениях между взрослыми и детьми вряд ли можно теперь отрицать, и, следовательно, это порождает вопрос чётких критериев морально приемлемых отношений. На основе работ других авторов, таких как доктор Франс Гилес (Dr. Frans Gieles) и доктор Франк ван Рее (Dr. Frank van Ree), а также моих собственных соображений, я вывел набор этических критериев, которые будут кратко представлены далее.

Важные этические критерии

  • 1. Взрослый и ребёнок (подросток) желают иметь отношения друг с другом и положительно оценивают эти отношения. Младший участник должен иметь возможность разорвать связь в любой момент. Взрослый должен чётко объяснить, что любой интимный контакт должен происходить только на основе искреннего желания ребёнка, вместо того, чтобы быть любезностью, которую ребёнок оказывает взрослому. В книге "Тайгер" Марго Фрагосо (Margaux Fragoso), Тайгер описывает отношения, в которых взрослый очевидно не уважает этот основной принцип.
  • 2. В случае интимных отношений не должно наноситься физических травм и не должна наступать нежелательная беременность.
  • 3. Личные границы детей должны уважаться и любой возможный близкий контакт должен быть полностью добровольным в обычном, не юридическом значении этого слова. В случае сомнений на предмет желаний ребёнка (напр. потому, что они пока не были явно выражены или потому что ребёнок показывает признаки эмоциональной неуверенности или отсутствия соответствующих стремлений) взрослый должен просто воздержаться от любых интимных контактов с этим ребёнком. Обычно, инициативу для такого контакта должен проявлять сам ребёнок или подросток. Этот подход гарантирует, что любой возможный интимный контакт будет опираться на собственные желания ребёнка и склад его характера, а также будет держать под контролем односторонние желания взрослого.
    Разумеется, со стороны взрослого не должно быть никаких признаков манипуляции или психологической обработки.
    Добровольный контакт по определению основывается на тех же сексуальных действиях, которыми дети занимаются самостоятельно или с другими детьми. В этих отношениях к проникновению обычно не прибегают, особенно с детьми младшего возраста. Обычно практикуются поцелуи, ласки, петтинг, мастурбация друг другу или совместно и оральная стимуляция. К другим видам прибегают лишь в редких случаях.
  • 4. Взрослый должен быть честен на предмет сущности и масштаба его чувств и привязанности к ребёнку/подростку. Ребёнок должен быть осведомлён, что он или она может ожидать от взрослого и отношений с ним, чтобы избежать мучительно разочарования и чувства, как будто взрослый его предал. Взрослый должен анализировать чувства ребёнка и понять, соответствуют ли они его собственным чувствам и намерениям. Если не соответствуют или есть сомнения, взрослый конечно же не должен разрывать отношения, но должен избегать интимных контактов и, при необходимости, оказать помощь в том, чтобы ребёнок мог справиться с ситуацией.
  • 5. Взрослый должен целиком уважать характер, занятия и желания ребёнка. Личная свобода и социальные связи, а также свобода отношений не должна ограничиваться взрослым каким-либо образом.
  • 6. В случае, когда у ребёнка достаточно хорошие отношения с родителями или опекунами, последние должны быть поставлены в известность об отношениях.
    (Это значит, что взрослые, играющие роль родителя в жизни ребёнка, должны всегда быть информированы об отношениях.
    Единственное допустимое исключение будет касаться тех родителей или опекунов, которые практикуют недопустимое отношение к ребёнку и игнорируют его интересы. Это означает, что наличие одних лишь повседневных проблем в отношении родителей/опекунов и детей не могут считаться основанием для сокрытия информации об отношениях. Если фигура родителя или опекуна отсутствует, взрослый должен постараться найти ребёнку подходящего приёмного родителя.)
    Важные решения родителей на предмет отношений должны уважаться. Взрослый также должен убедиться, что его отношения с ребёнком не оказывают негативного влияния на эмоциональную связь между ребёнком и родителями.
    В целом, важные границы, установленные общественными, религиозными и культурными запретами, а также законом, не должны преступаться до тех пор пока это способно породить скандал или негативно отразиться на самооценке ребёнка или его восприятии отношений.
    В общем, любой взрослый, испытывающий влечение к ребёнку, должен понимать, что может потребоваться немало времени (возможно несколько десятилетий), чтобы преобладающее отношение к добровольным и безвредным контактам изменилось, и всегда вести себя соответствующим образом.
  • 7. Взрослый не должен слишком баловать ребёнка, вместо этого ему надлежит поддерживать развитие самооценки и самоконтроля юного друга, а также его талантов, потенциала и социальных навыков, воспитывать в нём отношение в пользу общества и нравственности. Интимная близость не должна заменять эмоциональные потребности или потребность в отношениях и частота интимных контактов должна быть умеренной, дабы избежать образования пристрастия. Отношения, основанные на близости и привязанности, не должны сводиться к одному лишь сексу.
  • 8. Взрослый должен рассказать ребёнку о возможности недопустимого отношения к детям со стороны взрослых и предупредить его о существовании недобровольного секса.
  • 9. Близкие отношения между взрослым и ребёнком не только должны быть приняты (благожелательными) опекунами и родственниками последнего, но детей также следует защищать от негативных реакций со стороны сверстников и консервативно настроенных соседей. Из этого вытекает необходимость осторожности в раскрытии информации об отношениях, хотя эта осторожность не должна вести к секретам от других взрослых, с которыми у ребёнка сложились тесные эмоциональные связи.
  • 10. Отношения не должны резко разрываться и взрослый должен всегда стараться быть на связи до тех пор, пока ребёнку это нужно.
    Примером того, что стоит избегать, могут служить отношения между голландским хореографом, танцором и писателем Руди ван Данцигом и канадским солдатом, когда ван Данциг был подростком. Эта история получила известность в связи с фильмом "For a Lost Soldier", снятого по книге ван Данцига "Voor een verloren soldaat". После войны солдат больше не выходил на контакт со своим юным другом, что было для последнего причиной больших страданий.
    В общем, близкие отношения заслуживают того, чтобы продолжаться в форме дружбы в дальнейшем, когда интимные связи завершились.

    Ничем иным как деструктивным заблуждением является убеждение о том, что педосексуалы обычно неспособны понимать ценность личной симпатии, потому что по своей сути они менее склонны любить и более эгоистичны, чем другие взрослые или ведут себя так по причине недостатка социально-эмоциональных навыков.

Только отношения, удовлетворяющие этим критериям, заслуживают уважения и защиты. Такие отношения по определению являются морально безупречными и в большинстве случаев включают ценные узы взаимной привязанности, которые не должны приноситься в жертву невежеству, предрассудкам и консервативной нетерпимости.

Эти критерии можно в дальнейшем уточнять на основе опыта отношений и растущих знаний о личности и психологии развития.

К моему удивлению некоторые критики поспешили заявить, что хотя эти этические нормы в принципе достаточны, позволяя предотвратить нанесение вреда рабёнку, ни один взрослый не сможет на практике следовать им. С моей точки зрения, это происходит из-за недооценки моральной устойчивости людей с педосексуальными чувствами. Пессимистичные ожидания в отношении моральных качеств и самоконтроля конкретного взрослого могут быть оправданы в отношении настоящих насильников детей, людей с психическими расстройствами или социопатов. Однако нет оснований предполагать, что одно лишь наличие педосексуальных влечений может сделать человека более эгоистичным или менее способным контролировать свои действия, чем, скажем, среднестатистический гетеросексуальный мужчина в отношениях со взрослой женщиной.

Даже так называмые "добродетельные педофилы" (virtuous pedophiles), которые отвергают все виды добровольных интимных отношений (как в настоящее время, так и в более либеральном будущем), иногда заявляют, что среднестатистический человек никогда не сможет соответствовать этим моральным стандартам. Я считаю этот взгляд весьма прискорбным, потому что он означает, что противники близких отношений между взрослыми и детьми всегда правы в своём желании держать таких взрослых подальше от своих детей.

Если педосексуальность автоматически связывается с аморальной потерей самоконтроля, почему мы должны ожидать, что и чисто платонические отношения будут безопасными для ребёнка?

Почему педосексуал, вступивший в чисто платонические отношения будет уважать интересы ребёнка, если он по определению неспособен на такое в интимных отношениях? Это можно отрицать только если "добродетельные педофилы" заявляли бы, что причина, ведущая к опасной потере самоконтроля, лежит не в самой по себе ориентации не имеющего психических проблем взрослого, а в самом интимном контакте с ребёнком. Однако такая гипотеза не объясняет почему для педосексуалов без психиатрических проблем (кроме самой "педофилии") превращение в эгоистичного насильника будет реальным риском в условиях интимных контактов с детьми, в то время как точно такой же контакт в целом не несёт подобного риска в случае участия в нём сверстников ребёнка или любого другого человека, не имеющего проблем с психическим здоровьем.

Другими словами, или среднестатистический не совершавший преступлений педосексуал обладает способностью контролировать свои желания, когда он остаётся наедине с ребёнком, или нет. Если предположить, что он не может себя контролировать, то вся работа, направленная на общественное признание добровольных платонических отношений (ведущаяся в частности "добродетельными педофилами" - прим. пер), неизбежно обречена на крах.

Роль родителей или опекунов

В идеале родители или опекуны должны играть важную роль в условиях, когда их ребёнок имеет близкие отношения со взрослым.

Путём регулярного общения с ребёнком они должны в расслабленной, не указующей манере, проверять, соответствуют ли отношения и их возможные интимные аспекты желаниям ребёнка и уважает ли взрослый его границы.

(Это не просто фантазия из области утопий. В Нидерландах одно время был более либеральный климат вокруг педосексуальности, который позволил некоторым родителям дать согласие на отношения с их ребёнком и следить за развитием этих отношений.) Более того, родителям также следует изучить характер взрослого, его уровень самоконтроля и честность, а также убедиться, что он или она не имеет судимости за преступления против детей, репутации насильника или сутенёра в сети детской проституции. В случае сомнений можно счесть оправданным привлечение (доброжелательно настроенных) специалистов. Последние также должны разработать доступные инструкции для облегчения оценки качеств взрослого.

Какой бы то ни было "возраст согласия" является скорее формальным, а не качественным стандартом и поэтому неизбежно приводит ко множеству нежелательных ситуаций. Однако это не значит, что добровольные близкие отношения между взрослыми и детьми должны с этого момента быть неконтролируемыми как однополые отношения между взрослыми. Наряду с отказом от формального критерия родители или опекуны должны применить для оценки близких отношений со взрослым метод качественной оценки и контроля, который они уже используют в отношении дружеских или интимных отношений их ребёнка со сверстниками.

Поэтому их осведомлённость о критериях позитивных и безопасных отношений совершенно точно не приведёт к увеличению случаев злоупотреблений, а скорее предотвратит нанесение вреда ребёнку со стороны тех потенциальных взрослых партнёров, которые имеют благие намерения, но, к сожалению, обладают недостаточной эмпатией.

Кроме того, декриминализация позитивных отношений в целом приведёт к большей открытости между родителями или опекунами и детьми не только на предмет этих отношений, но также и на предмет настоящего сексуального насилия. Это в свою очередь, станет дополнительным препятствием для настоящих насильников и маньяков.

Для безопасности ребёнка и в случае сомнений на предмет намерений взрослого оправданным выглядит разрешение каких-либо близких отношений только спустя несколько месяцев исключительно дружеских контактов.

Это также важно с учётом того, что ребёнку даётся возможность ознакомиться с тем, что можно ожидать от взрослого и предупреждает нереалистичные фантазии об отношениях.

Добровольные отношения детей со сверстниками уже получили широкое признание и они уже контролируются родителями или опекунами. Почему бы не открыть такую же возможность для их добровольных отношений со взрослыми? Почему взрослый в таких отношениях неизбежно будет более опасным или менее надёжным партнёром, чем сверстник ребёнка? На самом деле, если мы убеждены, что среднестатистический взрослый не способен удовлетворять вышеописанным этическим критериям, можно ли ожидать, что сверстники ребёнка будут чем-то лучше?

Заметим, что речь идёт о взрослых, которые подтвердили свою готовность находиться под таким наблюдением, а не тех, кто желает использовать своё преимущество в физической силе, власти или опыте с целью использовать ребёнка в своих целях. Если мы настаиваем на сравнении отношений детей со сверстниками с добровольными и контролируемыми отношениями со взрослыми, при этом избегая недооценки потенциала отношений у детей, в действительности можно ожидать, что ответственные взрослые друзья в целом будут более осмотрительными и менее импульсивными, чем среднестатистические друзья из числа сверстников.

Кроме того, любой взрослый, участвующий в близких отношениях с ребёнком, должен полностью осознавать, что несоответствие вышеописанным этическим критериям непременно приведёт к неприятным последствиям как для ребёнка, так и для него самого. Небольшие (но структурные) нарушения могут просто привести к ограничениям или даже к прекращению отношений. В более серьёзных случаях возможно применение к взрослому и юридических санкций, даже если с точки зрения ребёнка отношения всегда были абсолютно добровольными. Это будет служить препятствием для морально слабых.

Информация

Чтобы повысить общую осведомлённость о критериях хороших отношений между ребёнком и взрослым, крайне желательно, чтобы СМИ дали достаточно информации на эту тему и проводили чёткую границу между морально безупречными отношениями и манипуляцией или принуждением.

Ответственные взрослые, испытывающие влечение к детям, должны чувствовать стимул совершенствовать своё понимание и эмпатию по отношению к ним. Взрослые могут получить пользу от ознакомления с опытом единомышленников как индивидуально, так и с помощью благонамернных организаций.

Дети должны получить всю информацию о своих правах и интересах в контексте возможных платонических или интимных отношений со взрослым через легко доступные печатные источники или фильмы, специально предназначенные для детей и подростков.

Добровольные отношения и их интерпретация

Я осознаю, что в настоящее время общее негативное восприятие близких отношений между взрослыми и детьми препятствует большинству людей в том, чтобы поверить в само существование добровольных отношений в этих условиях.

Это отражено в либерально-гуманистическом дискурсе о педосексуальности, который всё более сосредоточен на вопросе благонадёжности конкретных взрослых (воздерживающихся от близких отношений с детьми) или на эффективном лечении насильников, а не на неприкосновенности и качестве добровольных отношений.

С морально-этической точки зрения это неизбежно означает, что в настоящее время для взрослого нежелательно вступать даже в добровольные интимные отношения с детьми.

Во множестве или даже в большинстве случаев произойдёт переоценка добровольных отношений в насильственные, что может иметь пагубные психологические последствия во взрослом возрасте для младшего участника, включая замешательство и чувство вины.

С моей точки зрения сначала должен измениться интеллектуальный климат перед тем, как близкие отношения с ребёнком снова станут морально безупречными. К сожалению, это по большей части справедливо и в отношении чисто платонических отношений, за исключением тех, на которые есть полное и недвусмысленное согласие родителей или опекунов ребёнка, а также общественной среды в целом.

Негативные последствия добровольных отношений?

Иногда слышны утверждения, что, даже если бы близкие отношения между взрослым и ребёнком были полностью легализованы и принимались бы окружением последнего, вступление в них всё равно следует считать аморальным. Даже с учётом достоверности свидетельств, представленных в этой книге, всё равно остаётся неясным, какие из добровольных отношений способны привести к негативным последствиям в долгосрочной перспективе.

Эта подборка историй ясно показывает, что ни пол ни возраст ни сам по себе сексуальный контакт не являются прямой причиной каких-либо потенциальных проблем в будущем. Учитывая существование добровольных отношений, в результате которых был нанесён вред, можно заключить, что источник этого вреда кроется где-то во внешних факторах.

Мы уже упоминали явление вторичной виктимизации, то есть негативной переоценки добровольных отношений на насильственные под влиянием общества. Кроме того, некоторые кажущееся добровольными отношения могут быть недобровольными в некоторых важных аспектах, таких как начало, частота или виды интимного контакта. Это может быть вызвано недостатком коммуникации или недостаточным знанием уровня развития и характера ребёнка.

Здесь задачей родителей или опекунов является регулярная проверка в открытой и непредвзятой манере того, нужны ли эти ребёнку эти отношения и их возможные интимные аспекты.

Особое внимание в этой связи следует уделить детям с нарушениями психики или развития, дабы предотвратить возможные недопонимания. В случае, когда ребёнок подвергся сексуальному насилию со стороны другого взрослого, любые близкие отношения могут быть позволены только после завершения терапии.

Однако в контексте прямых последствий подлинно добровольных отношений я могу представить себе две основные проблемы: недопонимание в части намерений взрослого (напр. о длительности физических аспектов отношений - ребёнок может желать продолжения интимной связи, когда взрослому она уже не очень интересна), и трудности с определением своей сексуальной идентичности, когда ребёнок вырастает.

Первая проблема охвачена четвёртым этическим критерием.

Вторая проблема в основном связана с однополыми интимными отношениями, в которых юный участник не хотел бы иметь влечение к своему полу и испытывать неуверенность в отношении своей сексуальности во взрослом возрасте. Решение этой проблемы очевидно лежит в большем общественном признании гомосексуальных чувств, этапов в жизни и экспериментов, и в этом отношении она связана с правами ЛГБТ-граждан.

Некоторые авторы по-видимому считают возможным существование ещё одной проблемы, когда отношения были особенно приятными. У бывшего ребёнка во взрослом возрасте может возникнуть недовольство, когда оказывается трудным найти отношения сравнимого качества с теми, что были в детстве. Что-то в этом духе (помимо других возможных недостатков его отношений со взрослым) по-видимому высказывалось Тедом ван Лишоутом (Ted van Lieshout), голландским автором книг Zeer kleine liefde и Mijn meneer.

(Заметим, что подобное мнение относится только к последствиям хорошо сбалансированных отношений, а не только однобоких, чрезмерно сексуализированных отношений, способных привести к ненасытным сексуальным желаниям; см. седьмой этический критерий.) Однако с моей точки зрения это вообще не может служить аргументом против близких отношений с детьми. Он скорее направлен на то, как взрослые обычно относятся друг к другу в отношениях. Винить в этом близкие отношения ребёнка со взрослым - это то же самое, что обвинять выдающегося музыканта в том, что многие или большинство музыкантов по сравнению с ним посредственны.

В идеале легализация позитивных и добровольных отношений между взрослыми и детьми должна проходить вместе с поддержкой хороших отношений между взрослыми как часть "любовной революции" или "революции отношений".

И более того, любая возможная неудовлетворённость имеет прямое отношение к табу на близкие отношения с ребёнком, по той причине, что выросшему ребёнку трудно сказать в открытую о том, чего ему недостаёт в отношениях со взрослыми партнёрами.

В настоящее время, если эта тема вообще обсуждается, она по большей части рассматривается как негативное последствие близких отношений в детстве. Доходит даже до того, что любые позитивные отношения считают насилием, потому что взрослый по их мнению неизбежно принимает на себя риск сделать невозможной "нормальную" личную жизнь для ребёнка в будущем.

Некоторые также заявляют, что позитивные близкие отношения с ребёнком могут привести к предпочтению более старших по возрасту партнёров, как будто это предпочтение по своей сути чем-то опасно. Аналогично некоторые утверждают, что для человека, имевшего в детстве такие отношения, сверстники будут казаться менее привлекательными из-за отсутствия сексуального опыта, как будто этот недостаток нельзя устранить по инициативе самого человека, ищущего себе пару.

Есть даже мнение, что опытный в отношениях ребёнок будет выглядеть менее привлекательным для потенциальных партнёров того же возраста. Это бред, поскольку многие люди считают опыт возлюбленного преимуществом, а не недостатком.

Хотя качество позитивных, добровольных отношений с ребёнком можно принять как стандарт для привязанности или интимной близости, даже такие отношения всё равно часто считаются нежелательным, ненормальным вмешательством взрослого в жизнь уязвимого ребёнка. У меня сложилось впечатление, что некоторые исследователи приветствуют любые негативные последствия, лишь бы их можно было использовать как аргумент против добровольных близких отношений с детьми.

Сторонники расхожего мифа о неизбежной непредсказуемости вреда обычно отказываются видеть разницу между последствиями морально безупречных отношений и влиянием безответственных контактов, вторичной виктимизацией, связанной с общественным порицанием отношений, и последствиями по-настоящему насильственных, недобровольных отношений.

Многое в обществе должно измениться, но позитивные явления заслуживают защиты.

В целом я считаю, что у добровольных отношений не существует неизбежных негативных последствий, пока взрослый понимает социальный контекст, в котором они происходят, и придерживается вышеописанных этических критериев. Другими словами, нет оснований предполагать, что любые подлинно добровольные и морально безупречные отношения в условиях безопасной и восприимчивой среды будут обязательно иметь серьёзные негативные последствия.

Разумеется, как исследователь, я готов услышать о других возможных негативных последствиях, не охваченных в этой работе, но в целом мой анализ выглядит вполне законченным. Есть ещё одна не упомянутая мной возможность, которая хоть и логична, но всё же маловероятна. Заключается она в том, что добровольные близкие отношения по сути безвредны, если в них не участвуют дети с конкретными генетическими предрасположенностями или чертами характера.

Критикам стоит помнить, что между взрослыми и детьми действительно существуют безвредные добровольные отношения и конструктивный подход состоит в том, чтобы сделать такие отношения возможными (не увеличивая риск ненадлежащего отношения со стороны взрослого), а не считать, как будто они вообще не существуют.

Предотвращение нанесения вреда

Даже если с помощью аудиовизуальных средств мы будем полностью следить за всеми действиями и контактами детей, на них всё равно может напасть насильник ещё до того, как мы успеем вмешаться. Исключить все возможные риски из жизни ребёнка невозможно. Например, обман со стороны незнакомцев будет невозможен только в том случае, если мы превратим всех людей в полностью дистанционно управляемых роботов (разумеется за исключением самих управляющих). Вдобавок, чрезмерный страх и ограничения во имя безопасности могут воспрепятствовать развитию ребёнка и нанести вред его развитию попытками предотвращения.

В контексте добровольных близких отношений со взрослым полный запрет может вызвать фрустрации и огорчение ребёнка. Разрушение уже существующих отношений с конкретным взрослым может даже привести к реальной психотравме. Поэтому полный запрет отношений является крайней мерой, морально оправданной только в случае реальной опасности, например когда есть серьёзные свидетельства безответственного поведения или нечестности со стороны взрослого. В статье "Demons: The Utopian Dream of Safety" авторы Huib Kort и G.G. точно подметили: "Подавлением, низвержением или уничтожением ничего не решить". По этой причине мы должны скорее стремиться к минимальному риску в общем контексте свободы. Описанные выше этические критерии в сочетании с принципом общего (недирективного) мониторинга отношений и взрослого участника ставят своей целью именно это.

Как я пытался показать выше, общественное принятие и мониторинг добровольных отношений весьма вероятно приведут к уменьшению, а не к увеличению случаев насилия по отношению к детям. Я приглашаю всех, кто не согласен с этой оценкой, дать аргументированные предложения для улучшения этических критериев.

Вред, наносимый реакционными силами

Некоторые критики считают, что хотя легализация добровольных отношений в обществе, полностью принимающем эти отношения, является морально обоснованной, это всё равно может навредить психологическому благополучию детей в долгосрочной перспективе. С их точки зрения мы никогда не можем быть уверены, будет ли существовать общественное признание в то время, когда ребёнок вырастет. Ведь если оно по какой-то причине сойдёт на нет, этот взрослый человек может в конечном итоге изменить своё отношение к опыту в детстве на негативное.

Честно говоря, я считаю этот взгляд слишком уж пессимистичным. Хотя я согласен, что могут возникать временные всплески нетерпимости в ответ на расширение прав в сфере отношений, это не значит, что мы должны ожидать непрекращающихся циклов сменяющейся толерантности и репрессий без какого-либо долговременного прогресса. Особенно на западе мы наблюдаем расширение гражданских прав начиная с эпохи Просвещения, а временные отступления назад в конечном итоге вели к дальнейшей консолидации этих прав. Подобные тенденции наблюдаются и в других частях света. Это по-видимому связано с фактом, что гражданские права основаны на глубинных всеобъемлющих и транскультурных моральных понятиях сущностной ценности и достоинства индивидуума. По моему мнению, требуется весьма циничный взгляд на современную историю, чтобы просто так игнорировать это замечательное явление.

Однако я полагаю, что родители или опекуны должны подготовить детей к временным реакционным проявлениям после того, как добровольные близкие отношения со взрослыми станут социально приемлемыми. Также будет хорошо выпустить множество книг, статей и документальных фильмов о позитивных и безвредных отношениях, что сделает очень трудным отрицание их существования. С помощью этих мер дети и подростки будут достаточно подготовлены к противостоянию диким посылам ненависти и отрицания, и будут и дальше положительно оценивать свой опыт, несмотря на негативную пропаганду реакционных сил, с которой они могут столкнуться позднее в жизни.

Добровольные и позитивные, но всё равно аморальные?

Некоторые критики добровольных и безвредных близких отношений между взрослыми и детьми признают существование самого этого явления, но они всё равно считают, что такие отношения и дальше должны быть абсолютно противозаконными.

С их точки зрения любые такие отношения по своей природе аморальны, потому что всегда являют собой вмешательство во внутренний мир ребёнка. Иногда они доходят до заявлений, что личная оценка переживания ни при каких условиях не должна быть единственным или окончательным критерием моральной приемлемости конкретных действий.

Они даже опускаются до сравнения взрослых, положительно оценивающих свои отношения в детском возрасте, с бывшими рабами, которые благодаря доброму хозяину имели относительно положительный опыт рабства. Другими словами, для этих консерваторов столь очевидно, что такие отношения по сути морально недопустимы, что никакие положительные оценки непосредственно переживших их людей не могут этого изменить.

Однако это сравнение неверно. Рабство - действительно большое зло, потому что оно отнимает у людей их личную свободу и это нельзя изменить тем фактом, что некоторые оценивают свою жизнь в рабстве как относительно приятную. В случае подлинно добровольных отношений между взрослым и ребёнком по определению невозможно, чтобы участвующие в них дети или подростки утратили в этом процессе свою свободу. Точнее говоря, в этом плане подобные отношения являют собой выражение личной свободы ребёнка.

Только с консервативного и закоснелого взгляда на жизнь и человеческие ценности может казаться очевидным, что некоторые явления, которые добровольны и психологически безвредны, должны всё равно считаться аморальными. С любой другой точки зрения личный опыт очевидно куда важнее, чем чьи-то предрассудки и карикатуры на него.

Комментарии

Frans Gieles - Франс Гилес, Frank van Ree - Франк ван Рее (это голландцы/фламандцы, а не француз с англичанином). Пора бы уже знать, что "пишется Манчестер, а читается Ливерпуль" только в английском (уже лет 500 как;) "Discussion" в данном случае лучше (приходится) перевести как "обсуждение": "дискуссия" - это всё-таки "спор" (что-то по определению "жаркое"/"оживленное"), а "обсуждение" может (теоретически, а в данном случае и практически) быть и "монологом в пустоту": "Давайте обсудим..." - а в ответ тишина...

Просто совет от lesh'а:) (как всегда, лень логиниться, да и смысла особого нет).

Я имею в виду, что Discussion здесь - название той части работы (текста), в которой анализируются (интерпретируются) представленные в ней данные, а не рассказывается о (или призывается к) некоей дискуссии (дискуссия, конечно, может быть в результате прочтения всей работы, а не только сего Discussion'а).

Собственные имена исправил.

Может быть тогда так и назвать "анализ" или "выводы"? Или даже "исследование". Хотя название раздела findings я как "выводы" уже перевёл.

Вообще некая дискуссия в тексте всё же есть. Автор оспаривает расхожие точки зрения, критикует горе-учёных и т.п. Как бы заочно спорит с ними.

Вообще "Discussion" - стандартный заголовок частей (параграфов, абзацев) англоязычных научных работ, в которых представленные данные анализируются (интерпретируются, толкуются, "высказывается отношение" автора к ним, "подводится итог" работы). Как уже выше написал, к дискуссии в обычном смысле это не обязательнео имеет прямое отношение (хотя часто порождает ее). Перевод таких заголовков словом "Обсуждение" встречал, словом "Дискуссия" никогда не встречал (что не удивительно). Но вообще, конечно, перевод данного слова в данном (научном или "околонаучном", "наукообразном") контексте (функции) представляет собой проблему для русского языка, потому что оба приходящих в голову варианта (как "дискуссия", так и "обсуждение") в русском языке обычно подразумевают как минимум двух участников (сам не раз ломал голову над данным межъязыковым "косяком").

Хорошо, исправил на обсуждение.

Вообще по тексту много вопросов. Вот например часто встречающееся - (morally) sound relationships. Это какие отношения? Я переводил как "морально обоснованные" или "морально оправданные". Может есть лучше варианты?

Morally sound можно перевести как "морально безупречные", "не вызывающие возражений (сомнений) с точки зрения морали", "не являющиtся сомнительными (предосудительными) в моральном плане", просто "не являющиеся аморальными (по сути, в своей основе)" (всё это разные степени "неаморальности": morally sound есть антоним immoral).

Может есть ещё какой-нибудь более понятный эквивалент?
типа "имеющие право на существование", "заслуживаюшие/достойные уважения (со стороны общества)", а то и просто "допустимые".

Надо смотреть на каждый конкретный контекст. Первый попавшийся (во введении): This collection should not be used to promote the idea that all kinds of 'pedophile' contacts are morally sound or that real sexual abuse would be relatively harmless. - Эту подборку не следует использовать для <внедрения в массы> идеи, что все виды "педофильных" контактов можно морально оправдать или что сексуальные злоупотребления, понимаемые в истинном смысле этого слова, [были бы] относительно безвредны. Как пример.

Вот ещё похожее место:
All the people who are nowadays coming out with regard to their 'uncommon' feelings for children or teenagers are not only very brave but they clearly show an intention to remain ethically sound.

remain ethically sound - оставаться морально безупречными?
я вообще коряво перевёл, а как не коряво?

"проявляют не только немалую храбрость, но и ясное намерение придерживаться строгих этических принципов." Как-то так. Обрати внимание на разницу между ethically и morally в данном случае. Что касается "не корявости", в общем, - нужно переписывать весь перевод "с нуля": оптимально "не корявый" перевод получается только в рамках стиля одного переводчика, по моему мнению.

Off: Не в тему, конечно, но уж сколько лет глаза мозолит: чего вы Линдзи Эшфорда (Lindsay Ashford) "Линдсеем" обзываете? Вбейте в forvo.com и послушайте, если не знаете, как произносится, или произносительный словарь (pronouncing dictionary) возьмите какой-нибудь.
Поздно уж, конечно, я вам "вставляю", но достает же:)

Не, переименовывать никого не будем:) Я предлагал не переименовывать)) Оба варианта возможны, да (а я предложил третий, потому что слышал много раз (в т.ч. "по-русски"), а как ее "по-русски" пишут, ни разу не видел - что без буквы "з":), но достает же В:) Особенно что у теннисистки - "одно имя", а у актрисы Лохан - "другое"))) В английском что Lindsay, что Lindsey - всё [ˈlɪn(d)zi(:)] (второго и третьего не дано:-) Еще Кайра (Keira) Найтли каким-то волшебным образом превратилась (не у вас) в "Киру" и т.д... Но что поделаешь:(

Upd: Гы, а англичане ее таки kɪərə'й кличут:) А америкосы, суки, Кайрой:((

Вот еще отличный сайт английских произношений: http://inogolo.com

"(morally) sound relationships."
В некоторых случаях (по контексту и смыслу) можно перевести как "непредосудительно". А так да, трудно подобрать правильный перевод для "obliko morale" чтобы без туфтологии и перегруза

См. ниже (внимательно))
"Непредосудительно", конечно, короче, чем "не являющиеся предосудительными", согласен.

"Анализ" здесь не совсем подходит, потому что "анализ" - это что-то более точное, формальное, "аналитическое", чем значительная часть того, что здесь под заголовком "Discussion" (вполне неформальное, хотя и не скажешь, что произвольное). "Обсуждение" вполне подошло бы, во всяком случае если бы в нем участвовали 2 или более человека (а здесь явно как минимум приглашение к обсуждению). "Дискуссия" - это уже что-то более "оформленное", чем даже "обсуждение". Про "исследование", надеюсь, сам понимаешь (в лучшем случае это слово подошло бы ко всему тексту в целом:)

Смотрите, что интересное (на русском!) нашел (слово "сорт" вместо слова "вид" у них:):
http://www.nvsh.nl/russian/variants/paedophilia.htm

Здесь на английском:
https://web.archive.org/web/20140116132155/http://www.nvsh.nl/variants/…

Upd: Здесь тоже на английском (кажется, один в один с тем, что выше):
http://www.sexualskills.co.uk/variants/paedophilia.htm

Я отредактировал текст. Благодарю всех, кто помогал.

Ещё хочу добавить к тому, что сказал автор, такую мысль: я полагаю, что вероятность переоценки добровольных отношений в насильственные возрастает многократно в случае разрыва всех контактов между взрослым и ребёнком.

Если ребёнок растёт и этот взрослый остаётся рядом, обществу будет гораздо труднее навязать свои бредовые идеи о том, что бывший возлюбленный ребёнка является мерзавцем и по-другому быть не может.