Это вам не Средние века

Отправлено lesh от
Вчера появился еще один. Около 10 вечера, перед самым комендантским часом, под мост заехал автомобиль, и из него вылез очередной новенький вместе со своей женой. Она обняла и поцеловала мужа на прощание, вырулила на дорогу и растворилась в потоке фар.

Новенький уселся рядом с гатью (мостовой проезд через залив Бискейн - прим. перев.) имени Джулии Таттл и разговорился с группкой мужчин, взгромоздившихся на раскладных стульчиках, ведрах и пластмассовых ящиках перед водной гладью, обратив свои лица к горизонту.

"Ну, я, б***ь, попал!" - громыхает новенький. Ростом почти в 6 футов и весом в 250 фунтов, с голосом, как пожарная сирена, он уже успел получить прозвище - Большой Человек. Мужчины слушают со снисходительным сочувствием. "Они поначалу в шоке. Новенькие всегда переживают шок",- объясняет Патрик Уиз, который живет здесь с июля.

Неделю назад Большой Человек готовился выйти из тюрьмы, отбывая 4-летний срок за хранение кокаина. Предвкушая освобождение и воссоединение с женой, он получил пренеприятное известие от службы надзора за условно-досрочно освобожденными: из тюрьмы он поедет не к себе домой, а под мост - на постоянное место жительства. А все из-за того, что 23 года назад, когда ему было 19, ему было предъявлено обвинение в сексуальном нападении (sexual assault - по законам большинства штатов, любой сексуальный контакт с лицом, не достигшим возраста согласия данного штата - прим. перев.). (Он сам утверждает, что это была его девушка и все было по согласию.)

"Когда они сказали, что засунут меня сюда, у меня аж поджилки затряслись,- говорит он.- Мы с женой колесили весь день, пока это место не нашли. Она все причитала: "Может, лучше тебе вернуться в тюрьму? Я не хочу, чтобы ты жил под мостом.""

В марте "Нью Таймс" предала гласности тот факт, что флоридское Управление исправительных учреждений (DOC) держит секс-оффендеров (sex offenders - лица, когда-либо судимые за сексуальные преступления - прим. перев.) под эстакадой вблизи здания суда. Власти штата отреагировали на это тем, что перевели секс-оффендеров под этот мост. Причина: постановление руководства графства запретило секс-оффендерам селиться ближе 2500 футов от любой школы, в результате чего во всем графстве для них почти не осталось разрешенных мест.

Это известие подхватили центральные СМИ, и в течение нескольких недель вся страна пребывала в шоке, не веря своим глазам и ушам. Делались заявления, принимались резолюции, писались письма - и все кончилось... ничем. С тех пор, к немалому облегчению местных политиков, все потихоньку успокоилось и как бы забылось.

А "контингент" тем временем продолжает расти. За прошедшие месяцы сюда прислали еще 30 с лишним человек. Некоторые выбыли: большинство из них арестованы за мелкие нарушения режима, двоим или троим удалось получить разрешение на переезд, а еще двое просто исчезли. Но большинство из прибывших - на момент написания статьи как минимум 20 - остаются под мостом, несмотря на то, что у многих из них есть семьи и им есть где жить. И хотя все признают, что ситуация вопиющая, не только ни один из местных политиков, но и ни один суд, ни законодательное собрание не выказывают ни малейшего желания ее исправлять.

Секс-оффендерам приходится кое-как обустраиваться. Из где-то подобранных досок и бревен они соорудили лестницы высотой в 15 футов, чтобы взбираться на бетонный откос, ведущий к небольшому уступу под мостом, где они спят. Чтобы не утонуть в воде, которая собирается на уступе во время дождя (к счастью для них, в этом году еще не было урагана), секс-оффендеры спят на некоем подобии самодельных топчанов. Один купил электрогенератор; остальные, чтобы иметь привилегию пользоваться электричеством, должны вносить в общак все, что у них есть: деньги, продукты, пиво, свой труд. Каждый вечер проводятся какие-нибудь работы: уборка территории, обслуживание генератора, готовка еды на большом гриле, которого хватает на всех сразу. Вместе с людьми живут по меньшей мере шесть животных: доберман, питбулль, йоркширский терьер и три кошки.

"Мы - колония,- объясняет Уиз,- и мы должны работать, как колонисты".

Задолго до рассвета мужчины начинают готовиться к предстоящему дню: убирают "постель", чистят зубы, умываются водой из залива. В 6.00, в момент, когда кончается их комендантский час, их уже нет на месте: у кого есть машины, те газуют по грязной траве вдоль гати, через пролом в ограде вливаясь в общий поток движения; у кого машин нет, те взбираются по бетонному откосу на мост, перелезают через перила и отправляются по своим делам. С моста каждое утро можно видеть, как они уходят вдаль - их фигуры уменьшаются и тают в бледных сумерках предрассветного Майами.

Два года назад мэр Майами-Бич Дэвид Дермер протащил постановление, запрещающее секс-оффендерам жить ближе, чем в 2500 футах от любой школы этого города, что в 2,5 раза превышает дистанцию, предусмотренную законом штата, который уже запрещал секс-оффендерам селиться ближе, чем за 1000 футов от школ, детских садов и детских площадок.

Это постановление вышло тогда, когда по всей стране принимались беспрецедентно суровые законы против секс-оффендеров на волне истерии, поднятой невообразимым по своей жестокости изнасилованием и убийством девятилетней Джессики Лансфорд, совершенным во флоридском местечке Хомосасса 47-летним Джоном Куи, закоренелым преступником, дважды судимым за развратные действия с малолетними. Мэр Дермер хотел установить национальный рекорд суровости в борьбе с секс-оффендерами - и это ему удалось. Будучи со всех сторон окружен водой и имея не более мили в ширину, Майами-Бич стал первым городом в Америке, откуда секс-оффендеры были практически полностью изгнаны - и этот факт сам Дермер признает с гордостью.

Вскоре после того в интервью с Дермером ведущий Национального общественного радио Нил Конан спросил его без обиняков: "А что вы скажете тем городам и весям, в которые вы выдавили этих секс-оффендеров?" В первый и последний раз за все интервью бодрячок Дермер смутился и явно занервничал. "Ну, тем городам... - промямлил он,- разумеется, если их заинтересует наш опыт, мы будем рады оказать любую помощь".

Смысл вопроса Конана не ускользнул от местных политиков графства Майами-Дейд, которые нервно следили за действиями Дермера, отделенные от него узкой полоской воды в полмили шириной. Куда денутся секс-оффендеры, когда их выгонят из Майами-Бич? Понятное дело, на окружающую территорию. Не прошло и года, как руководящая комиссия графства единогласно одобрила аналогичный закон, запрещающий секс-оффендерам селиться ближе 2500 футов от любой школы.

Какую часть графства покрывает этот закон? Если посмотреть на карту, выпущенную графством для полиции и секс-оффендеров, ответ виден сразу - практически все графство целиком. На карте отмечена каждая школа графства - государственная, частная или чартерная, - окруженная круглым цветным пятном, обозначающим запретную зону. Единственные части графства, не попавшие в эти пятна - международный аэропорт Майами, несколько ферм в районах Редленд и Эверглейдс, и, как немая насмешка, значительная часть элитного городка Пайнкрест, который от секс-оффендеров "защищает" не закон, а цены на недвижимость. (Секс-оффендеры, как и прочие бывшие зеки, в большинстве своем нищие.)

Одно дело - принять закон, совсем другое - заставить его работать. В то время как члены комиссии графства, мысленно похлопывая себя по плечу, самодовольно торжествовали, сотрудники службы надзора, ответственной за всех условно осужденных и условно-досрочно освобожденных, сбивались с ног, пытаясь обеспечить соблюдение закона штата о 1000-футовой зоне, не говоря уже о 2500-футовой. Первое, что пришло им в голову - арестовывать всех секс-оффендеров, кто не смог найти себе разрешенное жилье, еще до освобождения из тюрьмы. Однако в июле 2006 г. постановление судьи положило конец этой практике. Служба надзора оказалась в тупике: секс-оффендеров нужно было выпускать, но куда?

В результате они стали "всплывать" в самых неожиданных местах. Как стало известно "Нью Таймс" из электронной переписки DOC, 4 января два бездомных секс-оффендера, которые жили на скамейках автобусной остановки в графстве Брауэрд, были арестованы за нарушение общественного порядка. Сотрудник службы надзора писал в своем письме, что им были предъявлены обвинения в развешивании на кустах своей одежды, промокшей во время ливня. В другом письме сотрудник из Сэнфорда, что под Орландо, писал своему коллеге: "Ты не поверишь, но это самая настоящая Площадь Секс-Оффендеров; их там штук 11... [Чтобы их пересчитать,] нам приходится выстраивать их в ряд, как полуфабрикаты в кулинарии".

Гром грянул в августе 2006 г., когда 66-летний Анхел Санчес был выпущен из тюрьмы после полутора лет отсидки за развратные действия с родственницей, которые он совершил как минимум дважды, когда ей было 9 и 13 лет. Санчес не мог вернуться домой, однако его пенсия по старости позволяла ему снимать жилье. Он предложил своему надзирателю Бенито Касалу почти дюжину найденных им подходящих по цене квартир, Касал добросовестно все их проверил, и оказалось, что ни одна из них не попадает в разрешенную зону. Тогда Касал приказал Санчесу по выходе из тюрьмы поселиться под эстакадой шоссе "Долфин", проходящей между 12-й авеню и 12-й стрит напротив здания суда. Через несколько месяцев к нему подселили еще одного секс-оффендера, только что выпущенного из тюрьмы. Через пару недель - еще одного. Все трое спали на автостоянке в картонных коробках, подстелив под себя тряпки. Касал проверял соблюдение ими комендантского часа - с 10 вечера до 6 утра, каждое утро заезжая на стоянку.

Статья в "Нью Таймс" от 8 марта 2007 г., озаглавленная "Загнанные под мост", вызвала шквал служебной переписки в DOC. "Это было единственное известное нам место в графстве Дейд, где могли жить секс-оффендеры,- писала инспектор службы надзора Патрисия Нельсон в своем полном негодования письме, адресованном надзирателям и инспекторам.- Мы приказываем нашим оффендерам покинуть это место. Куда они пойдут, мы не знаем, но к 10 часам сегодняшнего вечера они должны найти новые места, иначе будут арестованы".

На этом письмо на заканчивалось.

"Когда они предстанут перед судом, суд может сделать нам выговор за необоснованный арест и вернуть их под наш надзор, вынеся оправдательный приговор за отсутствием состава преступления. Тогда нам придется искать для них новые места, проверяя их через Гугл, веб-сайт графства, карты GPS, базу данных детских учреждений, но даже если все будет сходиться, нам придется лично выезжать на место, отмерять 1000 футов по прямой, потом еще 2500 футов, тратя по 2-3 часа рабочего времени и энную сумму бюджетных средств, и все это только для того, чтобы в очередной раз убедиться, что где-то что-то не сошлось.

Общими усилиями мы уже сделали все возможное, чтобы найти недорогой мотель, меблированные комнаты, какую-нибудь площадку на углу улицы, кладбище брошенных автомобилей или что-то подобное, где секс-оффендеры могли бы жить, не нарушая ни законов, ни постановлений... Мы пытаемся добиться хоть каких-то указаний, советов или помощи от Управления, судов, законодательного собрания, от кого бы то ни было, кто мог бы решить проблему бездомных секс-оффендеров".

Добиваться оказалось бесполезно. Тем временен служба надзора нашла-таки место, не подпадающее ни под муниципальные или местные постановления, ни под законы штата. Секс-оффендерам было приказано отправиться под гать имени Джулии Таттл (федеральный объект - прим. перев.) или вернуться в тюрьму. Секс-оффендеры повиновались.

С апреля под мост прибывает в среднем один новый секс-оффендер в неделю.

Энрике Ортис получил статус пожизненного секс-оффендера, когда ему было всего 13 лет. Предъявленное ему обвинительное заключение утверждало, что Ортис, будучи вооружен ракетницей, ворвался в квартиру, расположенную в квартале 900 на 28-й стрит, где в тот момент находились два маленьких ребенка, и, забрав драгоценности и одежду из спальни их матери, заставил одного из них делать ему минет.

Однако улики против него были весьма шатки. Сразу после преступления следователи, прочесав прилегающие районы, схватили некоего Чарльза Джексона, на котором нашли одну из похищенных драгоценностей. Джексон сказал им, что это кольцо ему дал Ортис. Джексона почему-то не арестовали и даже не вызвали на допрос. Вместо этого полицейские бросились искать подростка Ортиса, арестовали его и предъявили ему 11 пунктов обвинения, в том числе кражу со взломом, похищение человека и насильственные действия сексуального характера.

Ортис, которому сейчас 29, утверждает, что невиновен. "Чарльз? Это он сделал. Я был маленький, он сказал мне, чтобы я пролез между прутьями. Да, я залез в квартиру, но потом вылез и ждал его снаружи".

Правда это или нет, но под мост он попал не в результате сексуального преступления. Отсидев восемь лет за кражу со взломом, в 2003 г. он поселился в Майами и жил в этом городе, не имея проблем с законом, до прошлого июня, когда в Майами-Бич его задержали за езду на мотороллере без водительских прав. Полицейский, обнаружив, что Ортис зарегистрирован как секс-оффендер, доставил его в тюрьму и якобы нашел у него 3 таблетки наркотика экстази, что является нарушением условий освобождения. За это он получил 2 года полицейского надзора - под мостом.

Прибыв под мост, Ортис нашел тамошнее положение дел нетерпимым. "Я говорю: Знаете что?! Да пошли вы!.. Раз я здесь, я буду жить с удобствами".

Этот красивый пуэрториканец гладко бреет голову и лицо и всегда хорошо одет. С ним легко ладить, он обаятелен, подтянут и мускулист; расхаживает под мостом, как на фотосессии: без рубашки, в бейсболке набекрень, в джинсах, соблазнительно спущенных на бедра, в которых хоть сейчас в ночной клуб - они настолько безупречны, что даже как-то не вяжутся со всей этой ситуацией. "Я мальчик с пляжа" - заявляет он гордо.

При этом Ортис - человек жесткий. У него гипнотизирующе неподвижный взгляд, который может повелевать. Он тихо, деликатно дает всем понять, кто здесь главный. (Иногда и не очень деликатно: недавно поставил фингал одному оффендеру, который, по его мнению, вносил недостаточную компенсацию за пользование электричеством.)

Ортис взял ситуацию в свои руки и начал преобразовывать это место во что-то хотя бы минимально пригодное для жизни. Он отгородил себе добрую четверть верхней площадки уступа и устроил там нечто вроде спальни, чулана, гостиной длиной в 12 футов с аудио-видеоцентром, кладовки и - что является центральным элементом реквизита - украсил все это большим, уютным розовым двухместным диваном. Гомосексуал Ортис установил деревянные балки не только на полу, но и в нишах цементного потолка. На этих балках он хранит свои пожитки и аккуратно развешивает рубашки на проволочных вешалках.

Именно Ортис купил генератор, светильники, деревянные стройматериалы, телевизор и емкости для охладителя воды, которые используются вместо душа. Ортис здесь - штатный рыбак и шеф-повар. Иногда он готовит еду для всей колонии сразу.

"Когда я здесь появился, никто ничего не делал, только жгли все подряд. Они жгли мусор, дрова и все такое. И пили. Костры и пьянки, и все в потемках...- рассказывает Ортис.- И тогда я стал говорить: я хочу сделать это и это ... Я вдохнул жизнь в это место".

По дороге за водой к недавно обнаруженному водопроводному крану Ортис мне рассказывает: "[Надзирателей] выводит из себя вид таких людей, как я. Ведь людей бросают в такие передряги, чтобы сломать. Как собаку сажают в клетку, чтобы сломить ее норов ... не на того напали, я к таким передрягам с детства привык. Я выживаю на улице с 12 лет, я умею приспосабливаться к жизни, потому что никогда не знаешь, во что вляпаешься".

"Мостоначальник", как оффендеры окрестили надзирателя Бенито Касала, с нетипичной для него тревожностью отмечает стремительный рост "контингента". В электронном письме начальству от 7 июля он писал, что, как только он появился вблизи гати, к нему подошел "подмостный" житель и потребовал доложить ему, "какая сука шлет всех секс-оффендеров сюда". Он жаловался, что под мостом живут уже восемь человек и больше места нет.

Касал еще сильнее забеспокоился, когда заметил поодаль супружескую пару с маленькой дочкой, которые пришли порыбачить. Касал предупредил их, что эти люди под мостом - сексуальные преступники. Эти его слова взбесили мать одного из оффендеров, которая в то время жила под мостом, помогая сыну. Она накинулась на Касала, обстановка накалялась, и Касал пригрозил ей, что вызовет полицию.

Ситуацию удалось уладить, но Касал завершил свое письмо на зловещей ноте: "Работая с секс-оффендерами под гатью им. Джулии Таттл, я замечаю, что некоторые из них становятся все более агрессивными. По моему мнению, причиной этого являются те условия, в которых они проживают [и] их концентрация под мостом... Я полагаю, что та ситуация, которую мы сейчас имеем под гатью им. Джулии Таттл, - верный путь к беде и когда она произойдет - лишь вопрос времени. Прошу руководство дать указание службе надзора 11-го округа более не направлять бездомных секс-оффендеров под гать им. Джулии Таттл".

С тех пор численность секс-оффендеров под мостом удвоилась.

Среди них все больше тех, кто, подобно Ортису, был выпущен из тюрьмы несколько лет назад, законопослушно жил и работал, а потом допустил нарушение условий освобождения (иногда такое мелкое, как несвоевременное прохождение регистрации), в результате чего был арестован и отправлен под мост. Почти половина из них не оставалась бы здесь и минуты, если бы не территориальные ограничения, которые не позволяют им жить со своими семьями.

Дизайнер интерьеров Рикардо (имя изменено), отбывая условный срок, жил в своей квартире в Майами, ездил в командировки и не имел никаких проблем с законом, пока не нарушил условия регистрации, вернувшись в Майами-Дейд позже, чем ему предписал судья. И был отправлен под мост. Теперь он спит в своем пикапе, а в 6 утра едет к своей сестре в Голливуд, где принимает душ, завтракает и работает. Ему удалось сохранить свою работу фрилансера несмотря на то, что он обязан информировать каждого своего работодателя о совершенном им преступлении (он совершил действия сексуального характера со своей близкой родственницей). Каждый вечер он возвращается к сестре, ужинает и выезжает только тогда, когда остается ровно столько времени, чтобы доехать до моста, перебраться в заднюю часть пикапа и уснуть.

Вторая сестра Рикардо согласилась поговорить с нами о нем. "Для меня это было шоком, ведь у меня самой дети - девочке 12, мальчику 10,- рассказала она, прося не называть ее имени.- Но я все равно думаю, что он должен иметь право добиваться успеха, вернуться в общество и стать его полноценным членом".

Когда Кевина Моралеса выпустили из тюрьмы, его дочь - она же его "жертва" - попросила у судьи разрешения на продолжение общения с ним. "Я могу видеть ситуацию с обеих сторон, и я не думаю, что кто-то может знать ее лучше меня,- говорит Сэнди (она отказалась назвать свое настоящее имя).- Если бы мой отец не был порядочным и трудолюбивым человеком и его семья не поддерживала бы его, я не сомневаюсь, что он захотел бы убежать из-под моста. Но он не такой. Он хочет быть частью общества, иметь работу и семью, как все остальные".

К Стивену Гилли каждый вечер присоединяется его брат, который спит под мостом не менее трех ночей в неделю. "Мой брат - ботан, к жизни не приспособлен,- объясняет Стивен,- а нашей маме 72 года, и она о нем беспокоится. Я говорю: мама, я о нем позабочусь. Мы уже предлагали ему дом, но хозяева ему отказали. У меня двое детей, и я ему доверяю. И мои дети обожают своего дядю".

Самый старый из живущих под мостом - 82-летний Мануэль Переа; он появился здесь несколько недель назад. Переа, инвалида по слуху, отправили под мост после второго в его жизни ареста за сексуальное преступление: как утверждается, на улице он ласкал трех детей, предлагая им щенка. Его заставили носить радиомаяк GPS, но он еле слышит, даже когда кричат ему в ухо, не говоря уже о тихом попискивании этого устройства.

Примерно треть "контингента" прикована к таким радиомаякам - несмотря на то, что они не имеют регулярного доступа к электророзетке, от которой заряжаются аккумуляторы этих устройств. Когда работает генератор, Ортис обычно разрешает заряжать аккумуляторы от него, когда не работает - оффендеры либо позволяют приборам выключиться (что формально является нарушением, за которое можно угодить в тюрьму), либо прибегают к отчаянным мерам. Например, один оффендер временами ходит в отдаленную закусочную Wendy's и украдкой заряжает аккумуляторы там.

"Что можно поделать с 82-летним старым развратником? - задает риторический вопрос его адвокат Тед Мастос, бывший окружной судья и прокурор штата.- У старика есть проблема - с ним это не в первый раз. Проблема есть, мы это признаем, и именно поэтому мы пошли на признательную сделку. Но даже в ночных кошмарах нам не снилось, к чему это приведет... Его сын - очень ответственный человек, он всегда обеспечивал своего отца жильем. А теперь 82-летний старик должен умереть под мостом, и никому нет дела".

Каждый вечер Мануэль Переа проходит по гати полторы мили медленными, осторожными шажками, осторожно перетаскивает свои ноги через перила и спускается под мост; проходя мимо других оффендеров, вежливо машет им своей большой, морщинистой рукой. Затем медленно раскладывает свою "постель", расстилает ее на бетонной плите, ложится и засыпает. Утром ему требуется более получаса, чтобы "постель" убрать.

"Какого х** они засунули сюда 82-летнего старика? - вопрошает Рикардо, глядя на проходящего мимо Переа, как всегда, машущего ему ручкой.- В первую ночь слышу: пи-пи-пи... Думаю: блядь, это старик! Он не слышит эту хрень, даже когда она у него под ухом".

"Это просто комедия,- шепчет Рикардо, наблюдая за удаляющейся тенью старика.- Комедия и трагедия в одном флаконе".

Все руководители штата, графства и муниципалитета по очереди отреклись от ответственности за проблему бездомных секс-оффендеров - точнее, за проблему секс-оффендеров, которых сделал бездомными местный закон. Политики перекидывали ее друг другу, как горячую картофелину.

Начало этой "игре" положил Дермер, который без зазрения совести спихнул ответственность на руководство графства, а оно, в свою очередь, перекинуло ее на службу надзора. Чиновники DOC несколько раз негласно пытались убедить руководителей города Майами и графства принять ответственность за ситуацию, порожденную их же собственными решениями.

13 апреля сего года секретарь DOC Джим Макдоноу написал мэру Майами Мэнни Диасу и комиссарам (членам руководящей комиссии - прим. перев.) графства Бруно Баррейро и Ребекке Соса (которая спонсировала 2500-футовую зону вместе с комиссаром Пепе Диасом) письмо с предложением сформировать совместный комитет для решения означенной проблемы. Рабочая группа, которая в результате была создана, произвела на свет меморандум, в котором говорилось о бездомных бывших зеках вообще, но не о проблеме секс-оффендеров. Вопрос жилья для секс-оффендеров в нем затрагивался лишь вскользь, а гать имени Джулии Таттл даже не упоминалась.

Рон Бук, который возглавлял эту рабочую группу, отвергает мысль, что 2500-футовая зона не оправдала ожиданий. О людях под мостом он говорит так: "Это, конечно, не идеальное решение, но вряд ли каких-то 20 бездомных можно считать провалом".

Бук прав: есть и другие места, где секс-оффендеры могут жить. В северо-западной части Майами-Дейд, на Кром-авеню - за пустырями, свалками и фермами - есть маленький, неприглядного вида трейлерный городок, заселенный, в основном, мексиканцами, батраками и чернорабочими. Этот городок зарегистрирован в качестве места проживания трех секс-оффендеров. Это место, расположенное вдали от всех школ, детских садов, детских площадок и парков, могло бы показаться идеальным для секс-оффендеров местом, если бы не одно обстоятельство: ежедневно, около 3 часов пополудни, дюжина женщин собирается на окраине городка, чтобы встретить пыльный желтый автобус, привозящий из школы их детей. Дети с криками и кривляниями бросаются к мамкиным юбкам и уходят, держась за мамкину ручку.

На вопрос о том, не выдавливает ли 2500-футовая зона секс-оффендеров в нищие районы, Бук отвечает после паузы: "Мне это не обязано нравиться". И добавляет: "Слушайте, у меня нет универсальных решений".

Комиссар Соса отказывается пересматривать постановление. "Я считаю, что поспособствовала решению вопроса",- настаивает она. На вопрос, знает ли она, сколько людей живут под мостом, отвечает: "Да, много".

"Я думаю, на определенном этапе системе придется устранять этот недочет,- признает она с каким-то странным весельем в голосе.- Но я не собираюсь этого делать. Может быть, это сделает какой-нибудь другой комиссар... Вы спрашиваете, буду ли я что-либо предпринимать? Нет, не буду".

После того как по всей стране, словно грибы после дождя, стали возникать законы и постановления по образцу Майами-Дейд, их противники начали предпринимать попытки оспорить их в суде. В январе 2006 г. государственные защитники и прокуроры штата Айова выступили с совместным заявлением, требуя отмены закона штата о 2000-футовой зоне, которая, по их словам, "не достигает поставленных целей".

Во Флориде ситуация меняется у нас на глазах. В сентябре муниципалитет г. Уэстон, где действует 2500-футовая зона, достиг мирового соглашения с Томасом Лакоррасой, 23-летним секс-оффендером, оштрафованным за то, что после тюрьмы поселился в доме своих деда и бабки. Муниципалитету пришлось отказаться от выселения Лакоррасы. Адвокат Лакоррасы Крис Манчини в настоящее время представляет другого секс-оффендера - 25-летнего Ли Чанга, осужденного за секс (по его утверждению, добровольный) с девочкой-подростком, которому запретили жить с его матерью и приказали поселиться под мостом в Мирамаре, где он ночует в своем автомобиле. В июле служба надзора г. Форт-Лодердейл составила список из шести мостов, под которыми она планирует держать секс-оффендеров по очереди.

"Плохие законы на бумаге порождают абсурд в жизни",- говорит Манчини.

На постановление Майами-Дейд уже поданы как минимум две жалобы. 7 сентября Бюро государственных защитников выпустило меморандум в поддержку судебного ходатайства о признании постановления неконституционным и противоречащим законам штата. Американский союз гражданских свобод (ACLU) рассматривает возможность обжаловать и закон штата.

Существуют обильные свидетельства того, что ограничения в проживании не уменьшают количество сексуальных преступлений против детей. Прежде всего, подавляющее большинство таких преступлений совершают не незнакомцы: по данным Бюро судебной статистики, 9 из 10 потерпевших моложе 18 лет были знакомы с осужденными, 34% были членами их семей. Кроме того, ограничения в проживании действуют только в отношении уже осужденных (неточность: в ряде штатов пожизненный статус "секс-оффендера" получает каждый, кому когда-либо было предъявлено обвинение в сексуальном преступлении, даже в случае оправдания судом; очевидно, именно это произошло с Большим Человеком и Ортисом - прим. перев.), а большинство сексуальных преступлений (87%) совершают ранее не судимые лица.

Более того, есть все основания полагать, что ограничения в проживании лишь загоняют сексуальных преступников в подполье. "Мы знаем, что вероятность рецидива повышается, если жизнь бывшего осужденного нестабильна, у него отсутствует социальная и семейная опора, нет работы",- обращает наше внимание Джилл Левенсон, доцент кафедры социальных услуг Университета Линн в Бока-Ратон.

Статистика флоридского DOC рисует картину неуклонного роста количества секс-оффендеров, сбежавших от службы надзора, чье местонахождение неизвестно. В масштабах штата число беглецов за последние три года утроилось, а в Майами-Дейд с момента введения 2500-футовой зоны в 2005 году оно почти удесятерилось. Тогда их насчитывалось всего 3 человека, а всего лишь за последний год сбежали еще 22.

Из них как минимум двое были "прикомандированы" к гати им. Джулии Таттл. Карлос Денасимьенте, признавший себя виновным в изнасиловании 10-летней девочки, и Умберто Данетра, осужденный за эксгибиционизм с двумя 13-летними мальчиками, как и остальные, по выходе их тюрьмы должны были поселиться под гатью, но, в отличие от остальных, не сделали этого. Оба сказали надзирателям, что явятся в предписанное место - с тех пор их и след простыл.

"Кто-то может подумать, что те, кто против ограничений в проживании, - на стороне сексуальных преступников,- говорит Левенсон.- На самом деле мы все на одной стороне - на стороне общественной безопасности".

Как-то в воскресенье, около 7 вечера, под мост заехал автомобиль, и произошло редкое событие: из него вышла женщина. Нагнувшись и протянув руки в глубь кабины, она вытащила из нее целую охапку припасов: небольшой кулер для воды, бумажные тарелки и большой пластиковый пакет. Вся эта куча доходит ей почти до подбородка. Это жена Большого Человека.

За прошедшую со дня его прибытия неделю Большой Человек кое-как обустроил себе место под мостом. Он спит на крапчатой белой софе, примыкающей к "жилплощади" Ортиса. Разложил свои вещи: несколько пар обуви, стопку чистой одежды, туалетные принадлежности, микроволновую печь и потрепанную библию.

Жена Большого Человека с улыбкой ждет, пока он спускается по лестнице, улыбается ей в ответ и вприпрыжку мчится к ней. Они обнимаются, затем он переводит взор на принесенные припасы. "Иди разогрей в микроволновке",- велит ему она. Он взваливает на себя ее ношу и послушно взбирается по лестнице.

"Он порвал уже три пары обуви, потому что все время лазает по стене туда-сюда, а к этому он не привычный - да и тяжелый сильно. Потому пришлось покупать резиновую обувку, чтоб лазать мог",- говорит она, наблюдая, как неуклюже он лезет вверх.

Жена Большого Человека (оба просили не называть их имен) опрятно одета, что называется, в теле и с мягкими чертами лица. Спереди у нее золотой зуб, и, когда она улыбается, зуб сверкает. Как только Большой Человек исчезает во мраке над уступом, улыбка сходит с ее лица.

"Нет, вы только посмотрите на это место! - негодует она.- Воды, чтобы помыться, нет, туалета нет... Мой муж работать не может - кто ж его возьмет? Все на мне".

Почти каждый вечер она приезжает с работы в Бока-Ратоне сюда, чтобы ухаживать за мужем. "Я езжу сюда, я стираю, я готовлю горячее - он же не может готовить. Как он будет питаться?"

Большой Человек возникает из мрака и спускается по лестнице с бумажной тарелкой в руке, глодая куриное крылышко. Жена глядит неодобрительно: "Смотрите, как мой маленький ест - все высушил в микроволновке".

Позже парочка садится в машину и едет к воде. Они возвращаются минут через пятнадцать; Большой Человек выпрыгивает, хватает кулер и погружается вместе с женой обратно в тень.

"Везет Большому Человеку!" - весело замечает кто-то.

Несколько недель назад сломался генератор. Уиз и Ортис разобрали его на мелкие детальки, затем снова собрали, а он ни в какую.

В конце концов Ортису удалось получить новый по гарантии производителя, однако в последнее время им пользуются мало: нечем стало платить за бензин. Настроение у всех угрюмое. Уиз сияет своим фингалом, полученным от Ортиса - говорит, что из-за денег. Большой Человек выпил изрядное количество водки, и рев его матерной брани доносится эхом со всех сторон. "Меня этот малый реально достает,- устало бормочет один из мужчин, сидя на ящике возле палатки, лениво уставившись на свечу и попивая Miller High Life.- Это моя последняя,- кивает на свечу.- Как только эта сука догорит..."

А вечером привезли еще одного. Родители завезли его под мост и полдня строили ему деревянный домик с брезентовой крышей. Он все еще в шоке, говорят местные.

оригинал статьи

Закон Майами заставляет многих осужденных за сексуальные преступления жить под мостом, передает Эмилио Сан-Педро для программы Би-Би-Си "Американа"

В это трудно поверить, но в последние годы маленький участок земли в центре Майами, над которым проходит гать (мостовой проезд через залив Бискейн - прим. перев.) имени Джулии Таттл, является местом жительства большого количества лиц, когда-либо судимых за сексуальные преступления (зарегистрированных сексуальных преступников - sex offenders - прим перев.). В настоящий момент их число достигло 70 человек и продолжает расти.

Им приходится жить в палаточном лагере под одним из мостов гати из-за того, что местный закон запрещает осужденным за сексуальные преступления против несовершеннолетних жить ближе, чем на расстоянии в 2500 футов (760 метров) от любого места, где могут собираться дети, то есть от школ, библиотек, парков и т.п.

После принятия этого закона учреждения, ответственные за надзор за осужденными, обнаружили, что почти не осталось мест, разрешенных для их проживания, и начали "складировать" их под мостом.

Некоторым осужденным даже выдали водительские права, в которых в качестве домашнего адреса указан мост.

Горы мусора

"Добро пожаловать в царство американского правосудия!" - приветствовал меня доктор Педро Хосе Гриер, заведующий кафедрой гуманитарных наук, здравоохранения и общества Флоридского международного университета, когда мы встретились с ним под тем самым мостом, чтобы обсудить те ужасающие условия, в которых там живут люди.

"Здесь физически и психически больные люди живут в месте, где почти невозможно спать из-за шума проносящихся над головой машин, где воняет мочой и громоздятся горы мусора".

Доктор Гриер уже не одно десятилетие является одним из главных защитников майамских бездомных, их права на достойные медицинские и социальные услуги.

Он рассказал мне, что последние несколько лет, что существует этот лагерь, его все сильнее возмущает то, что этим осужденным перекрывают все пути реинтеграции в общество.

"Тем, что мы здесь делаем, мы говорим: давайте возьмем тех людей, которых мы сильнее всего презираем, которые сделали самые возмутительные для общества вещи, свалим их в кучу, предоставим самим себе, и пусть идут куда глаза глядят и выкручиваются, как умеют",- говорит он с явной досадой в голосе.

"Это самый идиотский закон из всех, с которыми я когда-либо сталкивался, продиктованный исключительно желанием мстить, с полным пренебрежением к тем, кого он затрагивает, а ведь эти люди заслуживают лучшей участи, какие бы серьезные преступления они ни совершили".

Ни денег - ничего

Обходя уставленный палатками и сколоченными из чего попало лачугами лагерь, в котором нет ни водопровода, ни электричества, ни канализации, я познакомился с Исайясом, 35-летним латиноамериканцем, бывшим морским пехотинцем США, который живет в этом лагере уже более двух лет.

Он рассказал мне, что власти штата просто сваливают таких, как он, под мост и, как он выразился, "что хочешь, то и делай".

"Они не дают нам ни воды, ни еды, ни переносных таулетов, ни денег - ничего",- говорит он.

Исайяс, отсидевший в тюрьме 5 лет за сексуальную связь с 16-летней девушкой и освободившийся условно-досрочно, говорит мне, что единственное, чего хочет он и многие из его соседей по лагерю - вернуться в нормальную жизнь и забыть о своем криминальном прошлом.

"Я не могу жить с моей женой и дочерью. Я хочу нормально жить и быть полезным членом общества, но общество не дает нам такого шанса",- продолжает он.

Тогда я спрашиваю его - сам будучи отцом - понимает ли он, почему общество таит такую злобу на людей, совершивших подобные преступления?

"Я могу это понять, да - я ведь тоже отец, но я не хотел бы, чтобы человека, совершившего такое преступление даже против моего ребенка, по выходе из тюрьмы превратили бы в скотину, заставили бы жить так, как заставляют жить нас".

В нескольких метрах от Исайяса я повстречал Хулио, 62-летнего кубинского эмигранта, отсидевшего 10 лет за сексуальное злоупотребление 12-летней девочкой. Он здесь недавно, и ему очень трудно привыкать.

"Условия здесь ужасны. Я здесь всего пять дней, но я просто не могу в это поверить - настолько преступны те условия, в которых нас здесь держат. У меня с собой нет абсолютно ничего, и никто не собирается мне ничем помогать. Я уже даже не уверен, что когда-нибудь выберусь отсюда",- заключает он.

Слишком щекотливо

Проблема таких, как Хулио - в том, что совершенные ими преступления весьма серьезны и им очень трудно добиться какого-либо сочувствия со стороны местного населения и политиков, большинство из которых считают эту проблему слишком щекотливой и непопулярной, чтобы вмешиваться.

Тем не менее в этом месяце один из комиссаров города Майами - Марк Сарнофф - сделал именно это - вмешался.

Поддержанный мэрией, он написал письмо губернатору штата Чарли Кристу с просьбой закрыть лагерь. Он подкрепил свою просьбу тем, что неподалеку от гати есть небольшой остров, который в выходные дни служит парком для катающихся на лодках и их детей, но тем не менее находится в пределах установленной местным законом зоны проживания секс-преступников.

Я встретился с мистером Сарноффом солнечным утром в парке, где несколько мальчиков под руководством тренера играли в бейсбол. Мистер Сарнофф сказал мне, что для него превыше всего - защита этих детей от сексуальных преступников, подобных живущим под мостом.

"Я хочу обозначить свою позицию предельно четко: я здесь не для того, чтобы защищать или оправдывать сексуальных преступников. Они - моя последняя забота",- сказал комиссар.

"Тем не менее эти люди живут в совершенно мерзких условиях, не подобающих человеческим существам. Мы не сможем их там вечно удерживать, и рано или поздно окажется, что казавшийся нам хорошим закон, призванный не подпускать их ближе чем на 2500 футов к нашим детям, выдавит их обратно в население".

Мистер Сарнофф надеется, что письмо, которое он написал губернатору, побудит штат либо найти для секс-преступников какое-нибудь другое место, либо инициировать некую процедуру разбирательства в судах, которые не оглядываются на голоса избирателей, с тем чтобы решить эту проблему в судебном порядке.

Для Американского союза гражданских свобод (ACLU) и таких, как доктор Гриер, считающих, что люди, отбывшие свое наказание, тем самым заслужили право на равный шанс, само существование лагеря под мостом и те ужасающие условия, в которые их загнало государство, служат печальным свидетельством нравов и ценностей современного Майами.

"Вопрос ведь в чем: мы снова стали таким обществом, которое не дает людям помереть, чтобы они подольше помучились? Мы вернулись в Средние века - око за око, зуб за зуб?" - подытожил доктор Гриер нашу "экскурсию" по лагерю.

"Я думаю, это должно было остаться в прошлом".

Оригинал

Комментарии

Неужели никому из этих людей не пришло в голову придушить ублюдка Дэвида Дермера?
Воистину - страна рабов...
А когда-то была страной ковбоев.